А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.10

Стругацкие Аркадий и Борис

Р у м а т а. У вас что — геморрой, дон Рэба? (Рэба вздрагивает и выпрямляется.)Да, маху вы дали, всех врачей в герцогстве перерезали. Впрочем, если вам удастся найти отца Будаха и если он согласится лечить вас...

Р э б а. Согласится. У меня все соглашаются.

Р у м а т а. Значит, он уже у вас?

Пауза.

Р э б а. Итак, вы отказываетесь признаться.

Р у м а т а. В чем?

Р э б а. В том,

что вы самозванец.

Р у м а т а. Почтенный Рэба, такие вещи доказывают. Ведь вы меня оскорбляете.

Р э б а. Мой дорогой дон Румата! Простите, пока я буду называть вас этим именем. Так вот, я никогда ничего не доказываю. Доказывают у меня в башне. Для этого я содержу опытных, хорошо оплачиваемых специалистов. Вы понимаете меня? Известное количество крови, содранной кожи, обугленного мяса... Посудите сами, ну зачем мне доказывать то, что я и так знаю? Кстати...

Р у м а т а. Да?

Р э б а. Я заметил, что вас совсем не удивило, как я разделался с этим Цупиком.

Р у м а т а. А чему здесь удивляться?

Р э б а. Признаться, я бы на вашем месте...

Р у м а т а. Бросьте, дон Рэба. Это же так понятно. Цупик свое дело сделал: раздавил книгочеев и ремесленников, а сегодня перебил всех враждебных вам дворян... Кстати, малолетнего герцога вы не прикончили?

Р э б а. Что за мысль!

Р у м а т а. Ну и вот. Цупик стал бесполезен и, следовательно, опасен. Теперь вы загоните штурмовиков в казармы, и в вашем Арканаре воцарится восхитительная могильная тишина.

Пауза.

Р э б а. Скажите, дон Румата, вы незнакомы с доном Кондором?

Р у м а т а. Не имею чести.

Р э б а. Соанский генеральный судья... Он сейчас в Эсторе... Нет? Ну хорошо. Вернемся к нашему делу. Я жду вашего признания, дон Румата. Поверьте, признание ничем вам не грозит.

Р у м а т а. Мне не грозит. Оно грозит вам.

Рэба поднимается из-за стола и, заложив руки за спину, идет по апартаменту.

Р э б а. Хорошо. Видимо, начать придется все-таки мне. Давайте посмотрим, в чем замечен дон Румата Эсторский за год своей загробной жизни в герцогстве Арканарском. А вы потом объясните мне смысл всего этого. Согласны?

Р у м а т а. Мне бы не хотелось давать опрометчивых обещаний. Но я с интересом вас выслушаю.

Р э б а. Мною были предприняты некоторые действия против так называемых книгочеев, ученых и прочих бесполезных и вредных для герцогства людей. Эти действия за последний год стали встречать некое странное сопротивление. Кто-то неведомый, но весьма энергичный выхватывал у меня из-под носа и прятал самых важных, самых отпетых и отвратительных преступников — безбожного астролога Багира, преступного алхимика Синду, мерзкого памфлетиста Цурэна и иных, рангом поменьше. Кто-то похищал, спасая от справедливого уничтожения, богохульные библиотеки, развращающие картины, отвратительные астрологические

и химические приборы. Кто он?

Р у м а т а. Продолжайте.

Р э б а. Кто-то при поистине фантастических обстоятельствах, заставляющих вспомнить о враге рода человеческого, освободил из-под стражи чудовище разврата и душегуба, атамана крестьянских бунтов Арату Горбатого, и тот сейчас же пошел снова гулять по восточным областям герцогства, обильно проливая благородную кровь... Ну?

Р у м а т а. Верю. Он сразу показался мне решительным человеком.

Р э б а. Ага! Вы признаетесь?

Р у м а т а. В чем?

Рэба возвращается за стол.

Р э б а. Я продолжаю. На спасение этих растлителей душ вы, дон Румата, по моим очень неполным подсчетам, потратили не менее пуда золота... Ваше золото! (Он выхватывает из стола мешочек и высыпает на стол звонкие золотые кружочки.)Одного этого золота достаточно, чтобы сжечь вас на костре! Это дьявольское золото! Человеческое искусство не в силах изготовить металл такой чистоты!

Р у м а т а. Вот тут вы молодец. Этого мы не учли.

Р э б а. И вообще вы ведете себя неосторожно, дон Румата. Я все время так волновался за вас... Вы такой дуэлянт, такой задира! Три десятка дуэлей за год! Три десятка блистательных побед! И ни одного убитого... Вывихнутые руки, царапины на задних частях, синяки от ударов плашмя не в счет... Вы — мастер. Вы, несомненно, продали душу дьяволу, ибо только в аду можно научиться этим невероятным, сказочным приемам боя. Я готов даже допустить, что это умение было дано вам с условием не убивать. Хотя трудно представить себе, зачем дьяволу понадобилось такое условие...

Р у м а т а. Довольно. Хватит пустой болтовни. Где моя девушка? Где Будах?

Рэба дрожащей рукой утирает вспотевшее лицо.

Р э б а. В надежном месте, разумеется.

Р у м а т а. Не морочьте мне голову. Где они? Немедленно доставьте их сюда!

Р э б а. Не будем торопиться, мне они самому нужны. Геморрой, знаете ли... другие старческие слабости... Ведь ваша невеста — она, знаете ли, штучка. А? Шельмочка этакая. Цупика, знаете ли, нехорошо говорить дурно о покойниках, но это был жестокий и мстительный человек,— за нос укусила, представляете?

Румата вскакивает. Рэба тоже поднимается. Монахи за его спиной делают шаг вперед и угрожающе направляют в сторону Руматы острия шпаг.

Р у м а т а. Слушайте, Рэба! Я с вами не шучу. Если с Кирой и Будахом что-нибудь случится, вы подохнете как собака. Я раздавлю вас!

Р э б а. Не успеете.

Р у м а т а. Вы опытный интриган, но тут вы ничего не понимаете. Никогда в жизни вы еще не брались за такую опасную игру, как сейчас. И вы даже не подозреваете об этом...