Абарат. Абсолютная полночь
Шрифт:
Однако это было все, что он мог — по крайней мере, сейчас. Быть может, завтра он получит свой трон и корону. В жизни случаются странные вещи. Но до тех пор Кэнди будет помнить его как озлобленного щенка, стоящего на старой пристани и плюющегося в них до тех пор, пока они не оказались за пределами его досягаемости.
Как только Шалопуто отвел лодку подальше от берега, ее подхватил удивительно быстрый поток и понес прочь. Течение двигалось со скоростью умелого посланца, неся лодку сквозь туннель, не похожий на пещеру, через которую они сюда попали. Он постоянно изгибался, то влево, то вправо, затем снова влево, создавая почти гипнотическое движение. Покачиваясь в лодке, Кэнди позволила себе недолгий миг радости.
«Я
— Ты улыбаешься, — сказал Шалопуто. — Это потому, что она ушла?
— Ты так хорошо меня знаешь, — ответила Кэнди.
— Мне нравится знать тебя. Это лучшее, что со мной происходило.
— Теперь все станет просто замечательно, — сказала она.
Больше они не разговаривали, просто лежали, испытывая заслуженную усталость, а лодка двигалась по длинной, извивающейся пещере, пока воды не вынесли ее в море вокруг Вздора, в спокойные воды Изабеллы под небесами, усыпанными такими яркими звездами, что их можно было видеть до самых туманов, где кончался этот Час и начинался другой.
— Куда теперь? — спросил Шалопуто.
ЧАСТЬ 3
Много магии
Глава 20
Завтра, сегодня
Как это свойственно пророкам, абаратские торговцы предсказаниями были эгоистичны и воинственны, с высокомерием относясь к любым провидцами, кроме самих себя. То, что каждый из них использовал совершенно отличный от остальных метод достижения результатов, лишь усиливало вражду. Один видел знаки грядущего в восьмидесяти восьми картах абаратского таро, другой обретал свои видения в экскрементах коз юттер, что паслись на золотистых полях Гномона, а третий, увидев, как музыка тростниковой флейты острова Частного Случая заставляет танцевать лунатиков в сумасшедшем доме на Хафуке, открыл будущее в оставленных на песке следах пациентов.
Разделенные методологией и опасным чувством собственной важности, эти предсказатели даже не думали сравнивать свои пророчества с пророчествами коллег. Но если б они это сделали, то обнаружили бы, что каждый, независимо от метода, сообщал одни и те же новости. И эти новости были плохими.
Приближалась тьма. Огромная, безжалостная тьма, готовая затмить все звезды, скрыть все луны, освещавшие Ночное небо, и уничтожить все солнца, сверкавшие в небесах Дня.
Если бы пророки Абарата отбросили тщеславие и гордыню, когда образы этой тьмы впервые проникли в их сознание, и поделились бы друг с другом своими страхами вместо того, чтобы цепляться за них, словно это последнее имущество, они бы избежали трагических последствий собственной зависти и скрытности.
Трагедия заключалась не только в суетности этих пророков, обреченных погрязнуть в безумии и саморазрушении, но и в том, что на Абарат надвигался живой кошмар, собиравшийся изменить его навсегда.
Глава 21
Боа
Боа и змей, выяснив, что оба они королевской крови, расстались мирно и тихо. Не собираясь тратить время на Лагуну Мунн и ее жалкое нытье из-за детей, Боа покинула Вздор и отправилась на Горгоссиум. Как только она ступила на землю острова Полуночи, ей стало ясно, что Горгоссиум изменился. На острове царила суета, которую она не наблюдала во время предыдущих визитов. В шахты Тодо вливались толпы шахтеров, тысячи абаратцев всех мастей с самых разных островов: одни направлялись в открытые расщелины, освещенные рядами ламп, чей свет был ярче полуденного солнца на Изиле, другие группы рабочих, многие из которых принадлежали нации кут, чьи четыре глаза естественым образом испускали мощные лучи пергаментно-желтого цвета, собирались в железных лифтах, вмещавших двести человек, и спускались в подземные лабиринты туннелей. Грохот бурения, ругань и взрывы вызвали в голове Боа пульсирующую боль. Слишком много сил своего нового тела она отдала сепулькафам. В ближайшее время она не сможет использовать это заклятье вновь.
От шахт она повернула к лесу Древних, где росли деревья, наполовину состоявшие из древесины, а наполовину — из камней. Это были крупные, тяжелые колонны, скрывавшие ее цель, тринадцать башен. В лесу она обнаружила новые свидетельства яростного аппетита Горгоссиума. На большую группу торговцев, двигавшихся в полумиле от Боа, напала стая мух распада, форма и цвет которых были в точности те же, что и у мух, виденных Боа среди гнилой еды на улочках Цыптауна, за исключением того, что особи Горгоссиума вырастали размером с автомобиль.
Она не стала дожидаться гибели последнего купца, чтобы миновать место нападения. Не успели стихнуть крики тех, кого схватили и унесли прочь, а между каменными Древними уже появилась волна Алого Старины, как островитяне называли пурпурный туман, окружавший остров, словно гигантская алая змея. Боа тихо прокляла его. Но выбора не было: либо войти в туман, что представлялось не самой удачной мыслью, либо бороться со стаей возбужденных мух распада.
Тлен часто дразнил Боа, утверждая, что знает ссылки в Абаратарабе, самом древнем и могущественном магическом труде Часов, где рассказывается об истинной природе и цели Алого Старины. Ей хотелось знать детали, но Тлен не собирался делиться с ней своими знаниями.
— Всему свое время, — говорил он.
Это был его любимый трюк: самое интересное оставлять на потом, всегда на потом.
Что ж, это потомнастало. Ей были необходимы знания, и она их получит, даже если придется шагнуть внутрь Алого Старины. Она не дала тревоге помешать ей, нырнула в клубящийся туман и продолжила идти вперед. Вместо того, чтобы зацикливаться на страхах, она принялась думать о будущем. С этого момента ей следовало быть осторожнее. В свои прежние визиты сюда она скрывалась под маской невинной принцессы. Больше такое прикрытие ей не потребуется. К настоящему моменту слухи о том, что произошло на острове Лагуны Мунн, наверняка достигли Горгоссиума. Ее возвышение в мире Тлена означало, что те, кто ожидал такого возвышения дольше нее, поймут — их мечтам не суждено осуществиться, а значит, здесь, на Полуночи, многие с удовольствием убьют ее еще раз.
Когда она тщательно организовала их «случайную» встречу, Тлен был на подъеме. Он сразу дал ей понять, что его амбиции практически безграничны. Он собирался везде побывать, все узнать, исследовать каждое состояние бытия. С первого взгляда она поняла, что этот человек рожден для власти.
Ходили слухи, что он погиб во время поражения в Цыптауне. Глазами Кэнди она видела, как его забрала Изабелла, и потеряла его в водах, заполнивших город, но все же не могла заставить себя поверить в то, что он мертв. Да, он был тяжело ранен, но его и прежде ранили, и часто жестоко, но так и не смогли убить.