Абарат. Абсолютная полночь
Шрифт:
Кэнди не могла поверить своим ушам. Пленники вновь зашептались. Однако теперь это был шепот испуганных людей, которым дали необходимое успокоение.
— Все это не настоящее. Как может быть иначе? — продолжал Паррдар. — Какой смысл может крыться в подобном страдании?
Неудивительно, что люди реагировали одобрительно.
— Да, отче, да! Мы страдаем в этом кошмаре!
Паррдар продолжал говорить так, словно все вокруг молчали, но по растущей силе, с которой он вещал, Кэнди понимала: возгласы его паствы были
— Преподобный слышит наш плач. Преподобный страдает так же, как страдаем мы!
Кэнди больше не могла это терпеть.
— Нет никакого Преподобного, — громко заявила она.
— Замолчи, — сказала сидевшая рядом женщина. Кровь морских прыгунов придавала ее глазам тот же серебристый блеск, который Кэнди видела во взгляде Изарис. — Говорит отец Паррдар!
— Мне все равно, — ответила Кэнди, заставив себя очнуться от дремотной расслабленности. — Ложь есть ложь, кто бы ее не говорил.
— Он не лжет, — донесся из сумрака голос другого пленника.
— Ладно, тогда он ошибается, — сказала Кэнди. — В любом случае, то, что он говорит, неправда.
— Откуда ты знаешь? — спросил третий голос.
Кэнди разглядела, что говоривший был крупным мужчиной. Этого оказалось достаточно, чтобы ее встревожить. Следовало быть внимательней. Она устала, ослабла и была уязвима. Сейчас не время спорить. Кроме того, разве они не в одной лодке? Все они — пленники темного корабля под все еще беззвездным небом.
Она сделала примирительный жест, подняв ладони и говоря тем самым, что больше не хочет спорить. Но человек в темноте, у которого, как видела Кэнди, волосы над головой образовывали маленький вопросительный знак, не собирался спускать с рук ее возражения.
— Я задал тебе вопрос, — сказал Вопросительный Знак.
— Да, я слышала, — ответила Кэнди, стараясь говорить спокойно и вежливо.
— Тогда отвечай.
— Священник имеет полное право на свое мнение, — ответила Кэнди. Здесь ей следовало остановиться. Однако она продолжила. — И все равно он ошибается.
Ей подумалось, что своенравная часть, которую так просто было не заткнуть, может являться вкладом Боа, однако нет — это была сама Кэнди.
— Он неошибается, — сказал Вопросительный Знак.
Он начал вставать, и Кэнди увидела, насколько велик тот спор, в который она себя втянула. Человек поднимался, поднимался и поднимался, разворачиваясь, словно огромный аккордеон. В ширину он был таким же, как в высоту. И он вставал, расширялся, вставал и расширялся, все это время произнося Завет Вопросительного Знака.
Который был очень прост.
— Отец прав. Всегда. Он знает Истину и Он выражает ее так, чтобы мы ее поняли. Прими Его мудрость и моли Его о прощении.
В этот момент в спор вмешался сам Паррдар.
— Я уверен, что она… — начал он.
— ПРИМИ ЕГО МУДРОСТЬ И МОЛИ О ПРОЩЕНИИ! — вновь проговорил
Кэнди тоже встала. Она чувствовала качку корабля не только как пассажир, но и как эмпат, с помощью магии разделяя его состояние, как она разделяла чувства этих людей. Она ощущала, как о борта корабля бьются волны, подобно грубым словам Вопросительного Знака, бьющим ее по лицу. Она чувствовала ритм этих волн и взгляды людей, тесно сгрудившихся в трюме. Слышала шепот их мыслей, вспененных, словно вода.
— Мы здесь все вместе, — произнесла она, пожимая плечами. — Мы все — пленники Бабули Ветоши. Я не хочу ни с кем спорить. — Она глубоко вздохнула, проглотив свою гордость, и сказала:
— Я принимаю мудрость отца Паррдара и прошу его о прощении.
Но даже сейчас она не удержалась и завела руки за спину, скрестив пальцы. Это была детская уловка — обещание, сделанное со скрещенными пальцами, не считалось, — однако она ничего не могла с собой поделать. Она не принимала мудрость Паррдара и не просила его о прощении, однако подошла к ситуации практично. И всё это тоже была Кэнди.
— Я прощаю тебя, дитя, — сказал священник.
— Очень мило с вашей стороны, — ответила она и подумала: это уже перебор, священник поймет, что ее вежливость — только маска, скрывавшая совсем другую Кэнди.
Но отец Паррдар купался в той власти, которой она его наделила, и не сомневался, что услышал правду.
Он просто сказал:
— Свет.
— Хотите, чтобы я его убрала? — спросила она.
— Нет необходимости, — ответил он. — Ты можешь им управлять?
— Немного.
— Тогда отправь его туда, где он сможет принести пользу.
Кэнди потребовалось несколько секунд, чтобы понять суть его фразы. Затем, стараясь продемонстрировать, что занятие это весьма непростое, она собрала распространявшийся вокруг нее свет и послала его туда, где, по мнению отца Паррдара, он был наиболее полезен — то есть к нему самому.
— Так-то лучше, — сказал он, когда его окружил свет. — Думаю, мы с тобой поладим, дитя.
Кэнди начала отвечать, но священник уже пустился рассказывать об их Отце в Иноземье, который придет вместе со своей церковью и спасет их от ужасов и кошмаров.
— Даже сейчас, — говорил отец Паррдар, — он идет, чтобы нас пробудить. Даже сейчас.
Глава 54
Императрица во славе
За свою долгую, запятнанную кровью жизнь Бабуля Ветошь была известна под многими именами. Ее называли Матриархом, Ведьмой Горгоссиума, Каргой. Но она не перечила судьбе. Она выжидала, зная, что когда наступит Полночь, у нее будет лишь один титул, тот, за который она боролась: Тант Эйла Тлен, Императрица Абарата. В ее первом указе говорилось о мести городу Коммексо за те проблемы, которые он создал у нее своим неповиновением.