Абдул Аль-Хазред, скиталец пустошей Багдада
Шрифт:
И дождь теперь сменяет гной,
А гром гремит до пыли
Твердь сотрясая предо мной
И дуют ветры злые.
Я сжился с вечной тишиной
В душе нетленной ниши;
Когда – то солнца свет живой
Ее теплом грел свыше.
Что изменилось в этот срок?
Ты подскажи, прости?!
Как будто встали поперек
В глотке три кости:
Одна – сомненье – это так
Мне то не отвести.
Вторая – жуткий волчий страх,
Он грезится в пути…
И
А третья кость – моя обида
На всех людей живых!
Дверь в сад души у них открыта,
А мой на век поник.
***
Сияя ярко солнце
Мне режет больно взгляд,
Оно свирепо жжется,
Я пламенем объят!
Текут из глаз не слезы,
А крови – красный град…
И мучает удушье,
И жалит жажды яд,
Боли рвут подбрюшье,
Душит горький смрад…
Глотка извергает
Желтой желчи сгусток,
Голод дух глодает…
И стонущий желудок
В трепет повергает
Измученный рассудок.
Я сломлен, обессилен,
В упадке нахожусь,
Как будто бы в могиле
Лежу, в гробу ючусь.
Мне сад во снах не снится,
Он проклят навсегда;
Мольбы мои презрели
Святые небеса…
Мне не попасть туда -
Разрушен прежний мир;
Сколько бы теперь я их
И как бы не молил.
Словно что – то сбилось,
Сломался механизм;
Лопнула веревка
И полетел я вниз
К Харибде отощавшей,
Туда, в водоворот,
Водой меня объявший,
В открытый прямо рот…
Мне видится лишь это,
Я не лишен рассудка,
Не нужно представлять меня
Безумнейшим ублюдком…
Но я лишаюсь сна
И ломит мои нервы…
А в голове поют свирепые гиены…
***
Желчь глодает чрево;
И нестерпима боль.
Зачем же злится небо?
Я, что плохой на столь?
***
На землю сумерки спустились,
Загрохотал в долине гром,
И тучи в зареве сгустились
Явившись мне вчерашним днем.
Стаи саранчи скрипели,
Запела музыка в ночи,
Ее в тиши услышав трели
Подпели сразу же сверчки.
Над головою где – то птица
Взлетела ввысь и унеслась;
Быть может, – то была синица,
Нельзя наверняка сказать.
Приятный ветер обдувал
Согретую теплом поляну.
Тем временем Абдул зевал.
Уж скоро должен дождь нагрянуть.
***
Воля – как это слово грозно:
Оно
Мне видятся леса и сосны,
Но слышится металла лязг.
Свободу молча представляю
И мысли те покой вселяют…
Я не хочу делиться ими понапрасну,
Иначе попросту в душе угасну…
В тюрьме тянул я руки через клеть,
Чтоб дотянуться до весеннего дождя.
С надеждой я устал наверх смотреть, -
Желая выбраться оттуда навсегда
И в облака нырнуть, закутаться младенцем;
Но вышло так… И то судьба…
За все грехи мне нет там места.
Я одинок, – ну да. На ком вина?
На ком она? На мне, конечно.
И где – то там по – прежнему живет моя надежда!
В одном из сказочных миров,
Не лишена прекрасных снов,
Не знает боли стоны,
Что я познал уже давно
Забыв людей законы.
Преступник сын: итог – клеймо
Нести я буду дальше,
Ступая по осколкам разбившейся удачи.
Но повод помнить о былом нисколько не утрачен!
Я не забыл, я помню всех:
Мои друзья – Шакал и Бес…
Пока не кончен этот век
И не ушел я с этих мест
В сиянии заспанного дня
Вы в моем сердце, братья.
И встреча будет – знаю я:
Свои оденем платья,
Отвергнем наши звания,
Покой желанный обретем
И сбросим все страдания
Казавшиеся страшным сном.
Уйдем туда, где сад цветет.
Его мой ангел стережет.
К чему лишь вспоминать утраты?
Идем вперед ведь мы – солдаты.
Небес хвала всегда манила.
Их светлая рука меня
Из пропасти достать решила.
И светом воскресила дня!
И мое сердце жизнью одарила!
Во гневе я ругался и со страстью,
Язык мой был зубастой пастью,
Он превращался будто бы в змею,
Я сам не знал, что говорю.
И оскорблял родных, друзей.
Мне виделись они толпой чертей .
И все казалось: прав лишь – я,
Простят меня пусть небеса.
Но ум мой был горазд на мысль,
Душа летела словно ввысь,
Когда я знания получал,
И потому наверно все ж
Удавки смерти избежал.
"Ты волей не своей живешь" -
Я слышал часто от людей,
Что помнили меня мальчишкой , -
"Становишься ты все дурней.
Плохого, как бы вот не вышло".
Но я умен не по годам -
И фору всем в познаниях дам.
Ведь ничего советы те
Совсем не трогали во мне.
Я счел себя умнее всех,