Аберраты. Пробуждение Зверя
Шрифт:
Лаки глубоко вдохнул и шумно выдохнул.
– Как хочешь. Но когда ты потерпишь неудачу, мы сделаем это по-моему. Договорились?
Крафт неохотно кивнул.
– Как ты думаешь, почему Гадюка, так себя ведет? Он получает удовольствие от убийства привратников?
Лаки пожал плечами.
– Кто знает, что творится у него в голове. Среди нас есть люди, которые внешне выглядят прекрасно, но если бы мы могли читать их мысли, мы бы поняли, что имеем дело с монстрами. Может быть, он получает удовольствие, а может быть есть и другая причина…
Крафт
– Это всего лишь предположение, но за три месяца, проведенные в замке, я много думал о Гадюке. Помнишь тот безумный культ, который поклоняется Шоллу – серые капюшоны, что были сегодня в толпе? Они хотят, чтобы Шолл захватил весь мир. Они думают, что это вернет их мертвые семьи и друзей, и все они будут жить вечно. Священникам это не нравится, и Церковь убедила герцога обрушиться на них. Некоторые из них были заключены в тюрьму, и теперь им разрешено появляться на публике только группами не более трех человек. Но они, кажется, становятся сильнее. Несмотря на то, что они держались в рамках закона, их все равно было много сегодня в толпе. Мне всегда было интересно, был ли Гадюка одним из них ...
– Я думаю, что, будучи мансером, он имел бы возможность помешать борьбе с Шоллом, - сказал Крафт.
– Но я не уверен, что это так.
До сегодняшнего дня он никогда не слышал об этом странном культе, но за год, проведенный в подвале, он много о чем не знал.
Лаки кивнул.
– Думаю, что да. На должности мансера, он может подсовывать ложную информацию гильдии, или убивать привратников, которых в последнее время стало трудно найти.
Они покинули Висельный Холм и молча вернулись в замок. Им было о чем подумать, и они оба все еще оплакивали Донну.
Остаток дня Крафт провел в своей комнате, размышляя обо всем, что случилось с ним с тех пор, как он приехал в замок. Он хотел бы поговорить с отцом, его советы всегда были разумными и мудрыми. Но сейчас его нет, и никто не знает, где он может быть. Крафт гадал, поправился ли сын герцога. Если да, то, возможно, он смог бы рассказать им, что произошло, почему трое курьеров оставили его, и поднялись на холм. Крафт вздохнул. "Возвращайся скорее, отец ..." - подумал он. Он не позволял себе думать о том, что отец может никогда не вернуться. Но страх был где-то в глубине его сознания.
На следующее утро Крафт вошел в комнату ожидания и обнаружил Лаки за столом, уронившего голову на руки.
– Устал что ли?
– Слабо пошутил он.
Но когда Лаки поднял голову и посмотрел на него, Крафт увидел, что его щеки залиты слезами, а глаза красные и опухшие. Прежде чем он успел извиниться, открылась дальняя дверь, и вошел главный мансер.
– Я искренне надеюсь, что сегодня мы не будем нуждаться в ваших услугах, - начал он, - но жизнь должна продолжаться, и мы должны продолжать нашу работу. Мы пытаемся найти замену погибшим привратникам, но это оказывается несколько ... сложно.
Он выглядел обеспокоенным. Крафт поднял руку, показывая, что хочет что-то сказать. Имбирь Боб посмотрел на него
– Да, Бенсон, в чем дело?
– Могу я поговорить с Вами, сэр?
– Конечно. Образно говоря, я весь во внимании.
– сказал он, выжидая.
Крафт помолчал.
– Я бы хотел поговорить с вами наедине, сэр.
Главный мансер и Лаки уставились на него. Они оба удивились, почему Крафт не может просто сказать то, что ему нужно. Но, по правде говоря, Крафт беспокоился о Лаки. Он хотел поговорить с Имбирем Бобом о Гадюке, и присутствие Лаки его смущало. Кроме того, существовала опасность, что Лаки может вмешаться и все испортить, особенно в его теперешнем состоянии.
– Хорошо, - ответил мансер. – Я сегодня собираюсь проверить кандидата, приходи ко мне сегодня днем, часа в три.
Он повернулся и вышел из комнаты.
– Не понимаю, почему ты не мог поговорить с ним при мне. Чего ты боишься?
– Немедленно спросил Лаки.
Но прежде чем Крафт успел придумать ответ, снова открылась дальняя дверь. Это был Гадюка.
– Пойдем со мной, Праудфут. У меня есть для тебя работа!
Лаки взглянул на Крафта широко раскрытыми от страха глазами.
– Сейчас же!
Лаки с трудом поднялся на ноги и неохотно последовал за Гадюкой. Крафт одновременно забеспокоился и почувствовал облегчение. Он не мог не радоваться, что Гадюка не забрал его, но очень беспокоился о Лаки. Попытается ли он снова нанести свой удар? Задумался Крафт.
Прошло уже достаточно много времени, но Лаки все еще не было, и в голове Крафта, начали появляться ужасные мысли. Он попытался отвлечься, думая, что сказать главному мансеру. У него, вероятно, был только один шанс сказать ему, насколько опасен Гадюка, поэтому он должен был сделать это правильно. Имбирь Боб был приверженцем правил, но, конечно, он мог увидеть, каким безрассудным стал Гадюка.
Прошло три часа, и, наконец, пришло время для разговора с главным мансером.
Крафт постучал в дверь и получил приглашение войти. В комнате, как всегда, царил полумрак, на столе горела одинокая свеча. Имбирь Боб указал на стул, и Крафт сел напротив него. Он не удержался и бросил взгляд на черный занавес.
– Кандидат прошел испытание, сэр?- спросил он, гадая, не присоединится ли к ним новый привратник.
– К сожалению, ему это не удалось. Ну, Бенсон, ближе к делу. О чем ты хотел поговорить? Если ты здесь, чтобы спросить о своем отце, то я ни чем не могу тебе помочь. О судьбе трех курьеров, до сих пор ничего неизвестно.
Сердце Крафта замерло. Он надеялся, если разговор пойдет хорошо, спросить об отце, но теперь, похоже, ничего не выйдет.
Он прочистил горло.
– Я хотел поговорить о смерти Донны ...
Имбирь Боб нахмурился, но жестом попросил его продолжать. Крафт нервно вздохнул и высказал свою первую мысль.
– Во-первых, сэр, я считаю, что у каждого привратника должно быть какое-то оружие, чтобы отражать нападения монстров Шолла
– Оружие?- Воскликнул главный мансер, удивленно подняв брови.