Абхазские сказки и легенды
Шрифт:
— Ты доволен, Сосруко, тем, что я сделал для тебя за месяц? — спросил меня парень.
— Доволен. Пусть Аллах будет доволен тобой! Столько добра мне еще никто не делал, — сказал я.
— Если ты доволен, я тоже доволен. А теперь хочу попросить тебя об одном одолжении. Если тебе нетрудно, выполни мою просьбу, — сказал парень.
— Конечно, выполню. Выполню, если даже погибну, выполняя ее, — ответил я.
— Коли так, то вот в чем моя просьба: одного моего брата убили великаны; я хочу отомстить им. Если тебе
— Разве это трудно! Если не окажу тебе такую малую услугу, на что я тогда? Поедем, мой мальчик. Сделаю все, как ты хочешь, — сказал я.
Я повесил на пояс большую палицу и вышел во двор. Парень тоже вышел, отвязал коня от большого дуба, к которому он был привязан железными цепями, погладил по голове, оседлал, и мы поехали в ту сторону, откуда восходит солнце.
Едем день, едем ночь. Я стал уставать. Устал и мой алып. А алып парня бежит все резвее и резвее, грызет удила, даже гарцует; придержит его седок чуть-чуть, он роет землю копытами. Долго, очень долго мы ехали. У меня сердце разрывается: куда этот парень ведет меня? Ведь нет на земле места, куда не ступала моя нога и копыта моего алыпа. А тут едем-едем, а конца пути нет. Вернуться стыдно. Что скажут люди? «Убью я этого парня и вернусь», — подумал я.
Тут парень обернулся и спросил:
— Эй, Сосруко, что это с тобой и с твоим алыпом? Что-то вы оба очень грустные!
— Конечно, будешь грустным, если без конца ехать, — ответил я парню.
«Ударю-ка я его в затылок палицей и вернусь назад», — подумал я про себя. Так я и сделал. Но парень как ни в чем не бывало повернулся ко мне и сказал:
— Что, Сосруко, с тобой? Ты уже не видишь, куда попадает конец твоей камчи?
Парню показалось, что я нечаянно ударил его плетью.
— Немудрено не видеть, если ехать без конца, — ответил я.
Я совсем обессилел и не знал, что и делать. Второй раз ударил парня палицей. Ничего у меня не вышло: парень даже не почувствовал удара. Собрался ударить третий раз. Парень повернулся ко мне и сказал:
— Устал ты очень, Сосруко. А я и не заметил этого.
Парень едет и поет веселую песню. Не успел он допеть, как я в третий раз ударил его палицей. Он опять не почувствовал удара.
Когда парня не удалось убить, я подумал, что не судьба мне вернуться домой, что погибнуть мне там, куда мы едем.
Ехали мы еще пятнадцать дней и пятнадцать ночей и приехали туда, куда держали путь. Подъехали к громадной, цвета крови скале, окруженной простирающимися далеко лесами. Парень спешился и сказал:
— В этой пропасти живут три великана, которые убили моего брата, — и показал на пропасть у основания скалы.
— Вижу. Слава богу, приехали, — сказал я и спешился.
Парень засучил рукава, подоткнул полы черкески под пояс и сказал мне:
— Спускайся, Сосруко, в эту пропасть, убей великанов,
Я не согласился с ним.
— Сам отомсти за своего брата, — сказал я ему.
— Хорошо, Сосруко, я спущусь в пропасть, а ты держи крепко коней, не дай им вырваться.
Трудно было удержать коня парня. Парень накинул на шею коня семь цепей и привязал его к огромному дубу. Он и тогда не поверил, что я удержу его коня: конец седьмой цепи намотал мне на руку и замкнул замок.
Парень сказал мне:
— Когда я спущусь и начну убивать великанов, из пропасти будут раздаваться страшные звуки. Смотри не испугайся и не упусти коня.
Так сказал мне парень и спустился в пропасть. Из нее стали раздаваться страшные звуки. Алып парня испугался, потянул цепи, вырвал дуб, поволок меня, и я полетел, как птица. Парень убил великанов и вышел из пропасти, неся их головы, три чаши крови, тело брата.
Поднялся парень наверх, а там — ни коня, ни меня. А алып мой стоит на месте. Парень заметил, что его алып тащит меня за собой. Он догнал нас, дернул за цепь, осадил коня. Мы вернулись к пропасти.
— На, Сосруко, выпей эти три чаши великаньей крови. Если не хочешь, выпью я сам, а ты закопай головы великанов, — сказал парень.
Не успел я зарыть одну голову, как парень осушил три чаши. Он подошел, отодвинул меня и сказал:
— Смотри, как надо закапывать головы великанов, — положил их в ряд, наступил на них и вогнал в землю.
Повернулся ко мне и молвил, улыбаясь:
— Вот как хоронят, Сосруко, головы великанов!
Парень завернул в черную бурку тело своего брата, приторочил его к седлу, и мы тронулись в обратный путь. Приехали домой. Сняли тело покойниках лошади, занесли в дом и положили на земляной пол.
Отдохнули немного. Парень вышел, вернулся и позвал меня на улицу.
— Вот здесь будем хоронить моего брата, — показал на место и стал его размечать.
— Могила будет широкой. Так широко не копают яму, — сказал я, увидев разметку парня.
— Это не твое дело, Сосруко. Выкопай яму, а я сварю обед, — сказал парень и вошел в дом.
Я начал копать могилу. Парень сварил обед и позвал меня есть. Он несколько раз кормил и поил меня, пока я копал могилу. Наконец я приготовил яму.
Затем мы обмыли покойника и положили в могилу.
Парень залез в могилу и разделся. И моим глазам явилось чудо: это был не парень, а девушка! Сколько мы прошли дорог, а я и не знал, что со мной была девушка!
Девушка сказала:
— О, Сосруко, не обижайся на меня и не удивляйся. Я, как видишь, не парень, а девушка. Покойник, которого мы хороним, был моим мужем.
— Не обижаюсь я на тебя, сестра, но хочу спросить.
— Спроси, Сосруко.
— Как тебя зовут? Из какого ты рода?