Аборт. Исторический роман 1966 года
Шрифт:
— Оук-стрит, — сказала она. — Помнишь Оук-стрит? Она выведет нас на автотрассу, а потом — до самого аэропорта. Ты же помнишь аэропорт, правда?
— Да, — ответил я. — Но я никогда не бывал в самом аэроплане. Я ездил туда с друзьями — это они улетали на аэроплане, но это было много лет назад. Аэропланы хоть как-то изменились?
— Ох, милый мой, — сказала Вайда. — Когда все это кончится, я вытащу тебя из библиотеки. Мне кажется, ты просидел там достаточно. Пусть поищут кого-нибудь другого.
— Не знаю, — сказал я, пытаясь сменить тему. Я заметил негритянку —
— Кстати, — спросила Вайда. — На кого ты работаешь?
— В смысле? — сказал я.
— В смысле, кто оплачивает счета твоей библиотеки? — сказала она. — Кто платит деньги за то, чтобы она работала? Кто несет расходы?
— Никто не знает, — сказал я, сделав вид, что это и есть ответ на вопрос.
— Как это — никто не знает? — спросила Вайда. Не сработало.
— Время от времени Фостеру присылают чек. Он никогда не знает, когда получит его, и сколько денег там будет. Иногда присылают слишком мало.
— Кто? — Вайда не собиралась отступать.
Мы остановились на красный свет. Я попробовал зацепиться за что-нибудь взглядом. Мне не нравились разговоры о финансовой организации библиотеки. Мне не нравилось думать о библиотеке и деньгах одновременно. Но увидел я только негра, который еще в одной тележке развозил газеты.
— О ком ты говоришь? — спросила Вайда. — Кто несет все расходы?
— Фонд. Мы не знаем, кто за ним стоит.
— Как называется этот фонд? — спросила Вайда.
Наверное, этого оказалось недостаточно.
— "Американское Навсегда Итд.".
— "Американское Навсегда Итд.", — повторила Вайда. — Ничего себе! Похоже на игры с налогами. Кажется, твоя библиотека — чей-то способ не платить налоги.
Теперь Вайда улыбалась.
— Не знаю, — сказал я. — Я знаю только то, что я должен там быть. Это моя работа. Я должен там находиться.
— Милый, я думаю, тебе следует найти себе другую работу. Ты же хоть что-то умеешь?
— Я много умею, — сказал я, слегка обидевшись.
В этот момент мы выломились на автотрассу, мой желудок вспорхнул стаей птиц и змей, запутавшихся у них в крыльях, и мы влились в поток американского моторизованного сознания.
После стольких лет это было страшно. Я чувствовал себя динозавром, которого выдернули из могилы и заставили бегать наперегонки с автострадой и ее металлическими плодами.
— Если ты не хочешь работать, милый, — сказала Вайда, — я смогу содержать нас, пока тебе этого не захочется, но ты должен выкарабкаться из этой библиотеки как можно скорее. Это место тебе уже не подходит.
В окно я увидел знак: курица держит гигантское яйцо.
— Я сейчас совсем о другом думаю, — сказал я, пытаясь уклониться от темы. — Давай поговорим об этом через несколько дней.
— Неужели тебя беспокоит аборт, милый? — сказала Вайда. — Нге волнуйся, пожалуйста. Я вполне доверяю Фостеру и его врачу. А кроме этого, сестра в прошлом году делала
Я повернулся и посмотрел на Вайду. После этих слов она не отрывала глаз от дороги, мы с ревом неслись по автостраде прочь из Сан-Франциско, мимо Потреро-Хилл, к самолету, который в 8:15 должен был поднять нас над Калифорнией и в 9:45 опустить на землю в Сан-Диего.
— Давай, когда вернемся, поедем и поживем некоторое время в пещерах, — сказала Вайда. — Скоро весна. Там должно быть красиво.
— Грунтовые воды, — сказал я.
— Что? — переспросила Вайда. — Я не расслышала. Я смотрела, что будет делать вон тот "шевроле" впереди. Что ты сказал, милый?
— Ничего, — ответил я.
— Как бы то ни было, — сказала она. — Нужно вытащить тебя из библиотеки. Может, самое лучшее — просто бросить все это, забыть о пещерах и начать заново на новом месте. Поехать в Нью-Йорк или поселиться в Милл-Вэлли, или снять квартиру на Бернал-Хайтс, или я восстановлюсь в университете Калифорнии и получу степень, и найдем себе место в Беркли. Там славно. Ты будешь героем.
Казалось, Вайду гораздо больше волнует, как вытащить меня из библиотеки, чем аборт.
— Библиотека — это моя жизнь, — сказал я. — Не знаю, что бы я без нее делал.
— Мы сварганим тебе новую жизнь, — сказала Вайда.
Я посмотрел вдоль автотрассы туда, где нас поджидал международный аэропорт Сан-Франциско: раннее утро средневековья, замок скорости в недрах космоса.
Международный аэропорт Сан-Франциско
Вайда оставила фургон неподалеку от статуи Мира Бенни Буфано [12] — та ждала нас, гигантской пулей возвышаясь над машинами. В море металла статуя выглядела покойно. Стальная штука с тонкой мозаикой и мраморными людьми сверху. Люди пытались нам что-то сказать. К сожалению, у нас не было времени слушать.
12
Беньямино Бенвенуто Буфано (1898–1970) — американский скульптор-модернист.
— Ну, вот мы и приехали, — сказала Вайда.
— Ага.
Я вытащил сумку, и мы оставили фургон на стоянке в такую рань, рассчитывая, что если все пойдет по плану, то вечером мы его заберем. Рядом с другими машинами фургон выглядел одиноким бизоном.
Мы прошли к терминалу. Из самолетов входили и выходили сотни людей. Воздух был увешан сетями дорожного возбуждения, люди путались в них, и мы тоже попались в улов.
Терминал международного аэропорта Сан-Франциско невероятно огромен, похож на эскалатор, на мрамор, вылитый робот, он хочет сделать для нас то, к чему мы, кажется, пока не очень готовы. К тому же он сильно напоминает "Плэйбой".