Абсолютное оружие (сборник)
Шрифт:
– Ну и хитер же ты на выдумку, – проворчал Старейший Песнопевец. – И как только тебе пришел на ум этот танец?
– У него самое таинственное название, – объяснил Глат. – Я знал, что сейчас нужно действовать решительно.
– Что ж, молодец, – похвалил Старейший Песнопевец и вернулся к своим обязанностям в танце.
С довольной улыбкой Глат обвил хвостом талию. Вовремя поданная команда оказалась удачным ходом.
Теперь надо поразмыслить, как бы получше выполнить обряды Альгоны.
Боги возлежали
Весь день плясали Танец Взаимовыгодного Торгового Соглашения, и боги тоже принимали в нем участие. Поклониться им приходили жители отдаленных селений, и боги, задыхаясь, выражали свое милостивое расположение.
К концу танца один из богов чрезвычайно медленно поднялся на ноги. Он упал на колени, с преувеличенным пафосом подражая движениям смертного, который ослаб до предела.
– Он вещает, – прошептал Старейший Песнопевец, и все смолкли.
Бог простер руки. Старейший Песнопевец кивнул.
– Он сулит нам хороший урожай, – пояснил Старейший Песнопевец.
Бог стиснул кулаки, но тут же разжал их, охваченный приступом кашля.
– Он сочувствует нашей жажде и бедности, – наставительно произнес Старейший Песнопевец.
Бог снова указал себе на горло – таким горестным жестом, что кто-то из поселян разрыдался.
– Он желает, чтобы мы повторили танцы сначала, – разъяснил Старейший Песнопевец. – Давайте же, становитесь в первую позицию.
– Его жест означает вовсе не то, – дерзко заявил Глат, решив, что час настал.
Все воззрились на него, потрясенные, в гробовом молчании.
– Богу угоден Обряд Воды, – сказал Глат.
По рядам танцующих пробежал вздох. Обряд Воды составлял часть еретического учения Альгоны, которое Старейший Песнопевец неустанно предавал анафеме. Впрочем, с другой стороны, Старейший Песнопевец уже в преклонных летах. Быть может, Глат, Младший Песнопевец…
– Не допущу! – взвизгнул Старейший Песнопевец. – Обряд Воды следует за пиршеством, которое начинается после всех плясок. Только таким путем избавимся мы от Забвения!
– Необходимо предложить богам воды! – прогремел Младший Песнопевец.
Оба взглянули на богов – не подадут ли знамение, но боги молча следили за ними усталыми, налитыми кровью глазами.
Но вот один из богов кашлянул.
– Знамение! – вскричал Глат, прежде чем Старейший Песнопевец успел истолковать этот кашель в свою пользу.
Старейший Песнопевец пытался спорить, но тщетно. Ведь поселяне слышали бога собственными ушами.
В очищенных от скверны, красиво расписанных кувшинах принесли воду, и плясуны встали в позы, подобающие обряду. Боги взирали на них, тихо переговариваясь на языке божием.
– Ну! – скомандовал Младший Песнопевец.
На курган внесли кувшин с водой.
По толпе прокатился взволнованный гул.
Первый бог слабо ударил второго и завладел водой. Второй отнял кувшин и поднес ко рту. Тогда первый сделал выпад, и кувшин покатился по склону кургана.
– Я предостерегал тебя! – возопил Старейший Песнопевец. – Они отвергли воду, как и следовало ожидать. Убери ее скорее, пока мы не погибли!
Двое схватили кувшины и умчались с ними прочь. Боги взвыли, но тут же умолкли.
По приказу Старейшего Песнопевца тотчас начался Танец Таможенного Досмотра. Снова зажгли священные ветви и овевали ими богов, как веерами. Боги слабо прокашляли одобрение. Один попытался сползти с кургана, но не смог. Другой лежал неподвижно.
Так лежали боги долгое время, не подавая знамений.
Младший Песнопевец стоял в конце цепочки танцующих. «Почему, – вопрошал он себя снова и снова, – почему отступились от меня боги?»
Неужели Альгона заблуждается?
Но ведь боги отвергли воду.
У Альгоны черным по белому написано, что единственный способ снять таинственное проклятие Забвения – это без промедления принести в дар богам еду и питье. Быть может, богам пришлось дожидаться слишком долго?
«Пути богов неисповедимы, – печально думал Глат. – Теперь случай упущен навеки. С тем же успехом можно разделять веру Старейшего Песнопевца».
И он уныло поплелся в круг танцующих.
Старейший Песнопевец повелел начать пляски сначала и продолжать их четыре дня и четыре ночи. Потом, если богам будет угодно, в их славу будет устроено пиршество.
Боги не подавали знамений. Они лежали на священном кургане, распростершись во весь рост, и время от времени подергивали конечностями, изображая смертных, которых одолевает усталость, отчаянная жажда.
Это были очень могущественные боги. Иначе разве могли бы они столь искусно подражать смертным?
А к утру случилось следующее: невзирая на то, что Старейший Песнопевец отменил Танец Хорошей Погоды, тучи на небе стали сгущаться. Громадные и черные, они заслонили утреннее солнце.
– Пройдет стороной, – предрек Старейший Песнопевец, отплясывая Танец Отречения от Дождя.
Однако тучи разверзлись, и полился дождь. Боги медленно зашевелились и обратили лица к небу.
– Тащите доски! – кричал Старейший Песнопевец. – Принесите навес! Боги предадут дождь проклятию: ведь до окончания обрядов ни одна капля не смеет коснуться тел божиих!
Глат же, сообразив, что представился еще один благоприятный случай, возразил:
– Нет! Этот дождь ниспослали сами боги!
– Уведите юного еретика! – пронзительно взвизгнул Старейший Песнопевец. – Давайте сюда навес!