Абсолютное оружие (сборник)
Шрифт:
Плясуны оттащили Глата в сторонку и принялись сооружать над богами шатер, чтобы укрыть их от дождя. Старейший Песнопевец собственноручно покрывал шатер крышей, работая споро и благоговейно.
Под внезапно хлынувшим ливнем боги не шевелились – они лежали, широко раскрыв рты. Когда же они увидели, что Старейший Песнопевец возводит над ними крышу, то попытались встать.
Старейший Песнопевец торопился: он знал, что своим недостойным присутствием оскверняет заповедный курган.
Боги переглянулись. Один из них медленно встал на колени.
Бог стоял, раскачиваясь как пьяный, сжимая руку возлежащего бога. И вдруг обеими руками с яростью толкнул Старейшего Песнопевца в грудь.
Старейший Песнопевец потерял равновесие и закувыркался по священному кургану, нелепо дрыгая ногами в воздухе. Бог сорвал с навеса крышу и помог встать другому богу.
– Знамение! – вскричал Младший Песнопевец, вырываясь из удерживающих его рук. – Знамение!
Никто не мог этого отрицать. Теперь оба бога стояли, запрокинув головы, подставив рты под струи дождя.
– Начинайте пиршество! – рявкнул Глат. – Такова воля богов!
Плясуны колебались. Впасть в ересь Альгоны – это серьезный шаг, который стоило бы хорошенько обдумать.
Однако теперь, когда всем стал распоряжаться Младший Песнопевец, пришлось рискнуть.
Оказалось, Альгона был прав. Боги выражали свое одобрение воистину по-божески: запихивали яства в рот огромными кусками – какое изумительное подражание смертным! – и поглощали напитки с таким усердием, будто и впрямь умирали от жажды.
Глат сожалел лишь о том, что не знает божьего языка, ибо больше всего на свете ему хотелось узнать, каковы же были истинные причины Забвения.
МУСОРЩИК НА ЛОРЕЕ
– Совершенно невозможно, – категорически заявил профессор Карвер.
– Но ведь я видел своими глазами! – уверял Фред, его помощник и телохранитель. – Сам видел вчера ночью! Принесли охотника – ему наполовину снесло голову, – и они…
– Погоди, – прервал его профессор Карвер, склонив голову в выжидательной позе.
Они вышли из звездолета перед рассветом, чтобы полюбоваться на обряды, совершаемые перед восходом солнца в селении Лорей на планете того же названия. Обряды, сопутствующие восходу солнца, если наблюдать их с далекого расстояния, зачастую очень красочны и могут дать материал на целую главу исследования по антропологии; однако Лорей, как обычно, оказался досадным исключением.
Солнце взошло без грома фанфар, вняв молитвам, вознесенным накануне вечером. Медленно поднялась над горизонтом темно-красная громада, согрев верхушки дремучего леса дождь-деревьев, среди которых стояло селение. А туземцы крепко спали…
Однако не все. Мусорщик был уже на ногах и теперь ходил с метлой вокруг хижин. Он медленно передвигался шаркающей походкой – нечто похожее на человека и в то же время невыразимо чуждое человеку. Лицо Мусорщика напоминало стилизованную болванку, словно природа сделала черновой набросок разумного существа.
Подметая, он тихонько напевал что-то хриплым, гортанным голосом. От собратьев-лореян Мусорщика отличала единственная примета: лицо его пересекала широкая полоса черной краски. То была социальная метка, метка принадлежности к низшей ступени в этом примитивном обществе.
– Итак, – заговорил профессор Карвер, когда солнце взошло без всяких происшествий, – явление, которое ты мне описал, невероятно. Особенно же невероятно оно на такой жалкой, захудалой планетке.
– Сам видел, никуда не денешься, – настаивал Фред. – Вероятно или невероятно – это другой вопрос. Но видел. Вы хотите замять разговор – дело ваше.
Он прислонился к сучковатому стволу стабикуса, скрестил руки на впалой груди и метнул злобный взгляд на соломенные крыши хижин. Фред находился на Лорее почти два месяца и день ото дня все больше ненавидел селение.
Это был хилый, неказистый молодой человек, с прической «бобрик», которая невыгодно подчеркивала его низкий лоб. Вот уже почти десять лет Фред сопровождал профессора во всех странствиях, объездил десятки планет и насмотрелся всевозможных чудес и диковин. Однако чем больше он видел, тем сильнее укреплялось в нем презрение к Галактике как таковой. Ему хотелось лишь одного: вернуться домой, в Байонну (штат Нью-Джерси), богатым и знаменитым или хотя бы богатым и безвестным.
– Здесь можно разбогатеть, – произнес Фред тоном обвинителя. – А вы хотите все замять.
Профессор Карвер в задумчивости поджал губы. Разумеется, мысль о богатстве приятна. Тем не менее профессор не собирался прерывать важную научную работу ради погони за журавлем в небе. Он заканчивал свой великий труд – книгу, которой предстояло полностью подтвердить и обосновать тезис, выдвинутый им в самой первой своей статье – «Дальтонизм среди народов Танга». Этот тезис он позднее развернул в книге «Недостаточность координации движений у рас Дранга».
Профессор подвел итоги в фундаментальном исследовании «Дефекты разума в Галактике», где убедительно доказал, что разумность существ внеземного происхождения уменьшается в арифметической прогрессии, по мере того как расстояние от Земли возрастает в геометрической прогрессии.
Теперь тезис расцвел пышным цветом в последней работе Карвера, которая суммировала все его научные изыскания и называлась «Скрытые причины врожденной неполноценности внеземных рас».
– Если ты прав… – начал Карвер.
– Смотрите! – воскликнул Фред. – Другого несут! Увидите сами!
Профессор Карвер заколебался. Этот дородный, представительный, краснощекий человек двигался медленно и с достоинством. Одет он был в форму тропических путешественников, несмотря на то что Лорей отличался умеренным климатом. Профессор не выпускал из рук хлыста, а на боку у него был крупнокалиберный револьвер – точь-в-точь как у Фреда.