Абсолютное оружие
Шрифт:
– Это может иметь символическое значение, – снисходительно пояснил Квинсли. – Например, большая голова может символизировать… – но тут его перебил Джонс:
– А по-моему, все гораздо проще. Нас сбило с толку его лицо, типичное для изображений взрослых. Но обрати внимание на позу. На самом деле это маленький ребенок.
– Думаешь? – с сомнением произнес Квинсли.
– Ну да. Черты, конечно, несколько гипертрофированы, но узнаваемы. Ребенок, "аль". Или "паль".
– Но тогда мы лишаемся слога "шиб", – напомнил Квинсли.
– И что? У нас с этим слогом все равно ничего не вышло. Значит, надо пробовать по-другому… Итак, что у нас
– Мне этот перевод всегда казался сомнительным… Постой, как там в оригинале? "Бууль бааль оош сахаль…"
– Ну! "Бууль бааль"!
– Буктун – уль – балам – аль… Да, сходится. Это слоговая аббревиатура. Вот почему вещи – "говорящие"! Стив, ты гений!
– Простите, что прерываю вашу радость, джентльмены, – вмешался полковник, – но что это, собственно, дает? Ну, из первых слогов названий этих предметов можно сложить по-майянски "утонувшая вещь", и что дальше? Где эта самая вещь и зачем нужны предметы, если она и так упомянута в тексте?
– Вещь, вероятно, в храме, – ответил Джонс, как о чем-то несущественном. – Впрочем, никакой вещи, может быть, вообще нет. И даже скорее всего. Просто эти слова вставлены в текст для обозначения порядка. Мы решили задачу с другой стороны. Мы пытались выстроить последовательность предметов, чтобы понять, что означает их сочетание. А на самом деле их сочетание нужно для того, чтобы показать последовательность предметов. Эволюция и ценность материалов тут ни при чем.
– И что делать с этой последовательностью дальше?
– Надеюсь, мы это поймем, когда проникнем в храм, – беззаботно ответил Джонс.
– А знаете, что мне это напоминает? – ухмыльнулся вдруг Брэддок. – Процедуру запуска ядерной ракеты. Вы в курсе, как это делается?
– Да уж видели не раз в фильмах, – отозвался Джонс. – Сначала два офицера вскрывают каждый свой конверт и сверяют код. Если коды совпадают, они вставляют каждый свой ключ…
– Вот-вот. Этот ваш "буульбааль" как раз похож на такой код для сверки – в одном месте он написан на табличке, в другом – зашифрован через статуэтки. У нас, правда, разные системы записи не применяются, но, пожалуй, такой вариант даже более остроумен… И ключ тут тоже есть. Правда, только один. Вы уверены, что не должно быть второго?
– В тексте о таком не сказано, – возразил Джонс. – И вообще, "тот, что открывает" – не обязательно ключ. И даже не обязательно эта штука, – он кивнул на черную пирамидку. – Но не думаете же вы, что мы найдем в храме атомную бомбу?
– Нет, конечно. Вы же сами разъяснили мне, что это невозможно, – усмехнулся полковник. – Но если эти ваши жрецы верили, что создали что-то действительно опасное, то и меры предосторожности могли придумать похожие.
– Не создали, – негромко произнес Квинсли. – Вызвали.
– Да, да, – кивнул полковник. – Самого страшного демона майанского ада. Ваш друг мне уже говорил.
– Именно так. Они надеялись, что смогут им управлять. И просчитались. В итоге он разрушил их цивилизацию.
Повисла короткая пауза.
– Что вы на меня так смотрите? – широко улыбнулся Квинсли. – Разумеется, я не хочу сказать, что так все и было в реальности. Я ученый, а не рассказчик страшных историй в скаутском лагере.
– В
Однако выспаться у них не получилось.
Подобно большинству людей с непоколебимо здоровой психикой, полковник Брэддок никогда не помнил своих снов и, если бы всякий раз просыпался сам, считал бы, что не видит их вовсе. Однако людей его профессии нередко будят в самые неожиданные моменты, в том числе и посередине сновидения – поэтому полковник знал, что иногда ему все-таки что-то снится. Так вышло и на этот раз: когда запиликал сигнал экстренного вызова, Брэддок, в парадном мундире и при всех регалиях, присутствовал на большом приеме в Белом доме. Он стоял вместе с другими военными и слушал речь Президента США. Поначалу речь выглядела обычной патетической трескотней, и Брэддок не особо прислушивался, но затем обратил внимание, что в выступлении первого лица государства мелькают странные слова – "Буульбааль", "Шибальба" и что-то еще в том же духе. Полковник сосредоточился. "И разрешите поздравить всех вас, народ Соединенных Штатов Америки и все человечество с наступающим концом света!" – жизнерадостно закончил Президент под аплодисменты присутствующих. В тот же миг до Брэддока дошло, что Президент – совсем не тот человек, чье лицо было привычным Америке и всему миру по бесчисленным фото и видеокадрам. На трибуне с крылатым гербом стоял Маркус Квинсли.
И в этот миг сигнал вызова вышвырнул его из сна, словно катапульта – летчика из кабины. "Пума-лидер", – ответил он, открывая глаза и на ощупь включая фонарь.
– Пума-6, – докладывал О'Лири, несший вахту снаружи. – Сэр, доктор Квинсли с вами?
Луч фонаря стремительно скользнул по соседним спальникам. Джонс мирно посапывал, не обращая никакого внимания на осветивший его лицо фонарь. Спальный мешок Квинсли был пуст.
"Он же в Белом доме", – чуть было не ответил Брэддок, но вовремя спохватился. Теперь он проснулся окончательно. Светящиеся цифры на часах показывали 1:22 пополуночи.
– Нет. Что случилось?
– Около двадцати минут назад, сэр, я заметил, как Квинсли вышел из палатки. Он явно старался не привлекать внимания, и я подумал, что ему нужно оправиться. Я не стал смотреть в его сторону, чтобы не смущать его. Вроде бы он кряхтел где-то за камнями, но я не прислушивался. Вы понимаете, сэр, это не те звуки, которые…
– Дальше!
– А потом я понял, что уже давно ничего не слышу, и что назад он не возвращался. Вряд ли он мог прокрасться обратно так, что я бы его не заметил. Но на всякий случай я решил связаться с вами и проверить…
– Он не пересекал периметр?
– Нет, сэр. Сами знаете, включилась бы общая тревога. К тому же его непременно засек бы либо я, либо восьмой с другой стороны лагеря.
– Понял, оставайся на связи и смотри в оба!
Брэддок попытался вызвать Квинсли по радио (после освобождения археологу вручили переговорное устройство), но тот не отвечал. Тем временем полковник уже развязывал рюкзак исчезнувшего. Тот явно стал легче, и, вытряхнув без церемоний вещи на пол палатки, Брэддок убедился в справедливости своих подозрений: все пять древних предметов пропали вместе с археологом. И, кажется, часть табличек тоже.