Абсолютное зло
Шрифт:
Недостающую часть некогда живого организма человек в плаще ловко поймал на лету, убрал в полиэтиленовый пакет и через минуту скрылся в подворотне…
Телефонный звонок нарушил звенящую тишину однокомнатной квартиры. «Имперский марш» [2] заставил Виктора разлепить веки. Пошарив рукой, следователь нашел-таки мобильник и поднес его к уху.
— Воронцов…
Но чудо западного производства продолжало играть. Виктор выругался,
2
Имперский марш— музыкальная тема из к/ф «Звездные войны» режиссера Джоржа Лукаса. Композитор Джонан Уильямсон (идеи взяты у Фредерика Шопена из похоронного марша и сонаты для фортепиано №-2 си бемоль минор и сюиты «Марс, войну приносящий» Гюстава Холста).
— Воронцов…
Свесив ноги с кровати, сыскарь внимательно слушал, потом отложил «трубку» в сторону и схватился двумя руками за голову. Перестарались они вчера с генералом. Не рассчитали сил. Взяв со стула пачку «Капитана Блэка», следователь закурил.
— Как там Егорыч? — задумчиво произнес Виктор.
В этот момент кто-то завозился под одеялом и Воронцов вздрогнул. Откинув одеяло, он обнаружил обнаженную красотку.
— Ты кто?! Я тебя знаю?
Не открывая глаз, девушка ответила.
— Граф, вы подлец! Ты меня познал два раза и теперь обязан жениться на мне!
Виктор закашлялся дымом и выронил только что прикуренную сигарету.
— Ага, сейчас, только кольцо найду. Собирайся!
— В ЗАГС? — девушка вскочила и обвила руками шею своего возлюбленного.
— На работу! Я к себе, ты — к себе!
Следователь освободился от объятий, влез в джинсы, которые валялись возле кровати и, подойдя к окну, отдернул занавески. На улице было еще темно, хотя рассвет уже не за домами. Виктор посмотрел на часы.
— Кошмар… Голова треснет сейчас.
— У меня тоже, — подала голос девушка.
— Я не шучу, — сказал Воронцов, поднимая с пола футболку. — Мне надо на работу.
— А можно я с тобой пойду?
— В тюрьму?! — удивился следователь. — За аморальное поведение могу пристроить.
— Шоб тобэ пэрэкосыло, русиш швайн!
Силиконовая красотка подхватила со стула бурку, буденовку, влезла в сапоги и, прогромыхав по коридору, громко хлопнула дверью, оставив Виктора одного.
— Мы что, опять в «Шалаш» заезжали? Ничего не помню, — вздохнул Воронцов.
— Когда же отпуск?! Уеду к дяде в Кисловодск, и гори все оно синим пламенем!
Надев кобуру с новеньким «Маузером» и потертую кожаную куртку, сотрудник Имперского сыска покинул свое однокомнатное жилище и вышел в ночь. Ему сильно хотелось спать и пить, голова трещала по швам, но… Долг превыше всего!
Подворотню огородили красной лентой с надписью
«Не входить! Место преступления!».
Весь переулок кишел полицейскими. Солнце уже поднялось над крышами домов и пиками башен и било прямо в глаза, усиливая головную боль Воронцова,
Подбежавший констебль, рыжеволосый двадцатилетний парень в канапушках, хотел уже доложить обстановку, но тут же был остановлен капитаном.
— Максим, голубчик, кофе принеси. Двойной со сливками и послаще, будь любезен, — Виктор похлопал молодого человека по плечу.
— Сию минуту! — парень скрылся из виду.
Зябко кутаясь в куртку, Воронцов подошел к группе людей, одетых в форменные кители. Тут же щелкал затвором своего цифрового аппарата фотограф, ползали на карачках эксперты-криминалисты. В центре всего этого безобразия находилось чье-то обезглавленное тело, лежащее в подсыхающей луже крови.
«Какой осел по ночам бродит в этих переулках?!».
— Чего меня вызвали, Максим? Других следователей кроме моей персоны нет? — спросил Виктор, принимая из рук констебля высокий стакан с кофе и пару одноразовых медицинских перчаток.
— Тут такое дело… — смутился парень. — Погибший — Ромати. Ну, Вы знаете, певец такой. Его еще вчера Император наградил. Так вот, ему голову отсекли.
Сегодня ночью. Дежурному сообщили о происшествии его охранники. По их словам к нему кто-то приходил поговорить, и больше Ромати живым не видели.
Спохватились только под утро. Он собрал друзей в клубе, чтобы отметить свою награду, а сам задержался в гримерке после выступления, и кто-то из гостей захотел его поздравить под занавес банкета. Сунулись, а виновника торжества-то и нет до сих пор. А где он? А вот!
— Ну и? Я-то тут причем? У меня своих дел вагон и маленькая тележка, — Воронцов сделал большой глоток и закатил глаза.
«Хороший день должен начинаться с хорошего кофе, — подумал он. — И день не задался и кофе говно».
— Мы опросили свидетелей и узнали имя подозреваемого, — констебль откашлялся и посмотрел на начальство.
— Так какого же ляда вы ждете?! — возмутился Виктор. — По машинам и хватайте мерзавца за задницу, пока не свалил в какой-нибудь Баден-Баден!
Молодой человек замялся.
— В том-то и заковырка, вашбродь [3] . Свидетели утверждают, что это были… Вы…
— Ты совсем охренел?! — Воронцов закашлялся и выронил стакан. Полицейские замерли и посмотрели на следователя. — Где эти ваши свидетели? А ну-ка, давай их сюда! Сейчас разберемся.
«Вот день начался! Одна в ЗАГС тащит, другие в тюрьму упечь норовят.
Уволюсь к чертовой матери!».
Обладатель «Слезы Императора» стряхнул капли кофе с ботинок, достал сигарету и закурил, наплевав на запрет. Попробуй кто хоть слово скажи! Ведь Воронцов получил ТАКУЮ награду из рук самого Сюзерена! Да и кто сможет оштрафовать полицейского? Представителей закона даже задерживать нельзя.
3
Сокращение от «Ваше высокоблагородие». Согласно «Табелю о рангах» обращение к штаб-офицерским чинам, к капитану в частности.