Абстрактный мир. Трилогия
Шрифт:
— Демоны, как же здесь тесно, — процедила я, сглатывая. — Это из-за смены климата. Там жара, здесь дождь с утра до вечера.
— Ты будешь пить? — Хельма протянула мне стакан.
— Не буду, мне не нужно успокоительное.
Кэрроу меня не сдала, зато попыталась похилить. От чужого воздействия на поле, я пришла в бешенство.
— Хватит! — рявкнула я, с поразительной легкостью вешая блок на эльфийку. — Никакого контроля ко мне, ясно?
— Антея, потише, — осадил меня Арельсар. — Ты забываешься.
— А мне надоело платить за ваши ошибки, — чуть тише добавила
Я дома.
И, демоны, как мне плохо.
— Ладно, — я отвела глаза. — Хель, давай стакан.
Арельсар пропустил покрасневшую от обиды Кэрроу вперед и, многозначительно посмотрев на меня, вышел из комнаты. Они о чем-то пошептались в прихожей, но я, залпом осушив стакан, не обратила на них внимания.
— Пожалуйста, дайте мне побыть одной.
Хельма, приняв стакан из моих рук, поставила его на стол.
— Если что-то будет нужно, я у себя.
— Спасибо, Хель.
Харис поднялся, похлопал меня по плечу.
— Спасибо, что не оставила там, — он неопределенно дернул головой.
— Не за что, — я устало махнула рукой.
Когда дверь за Харисом закрылась, в комнате воцарилась тишина.
— Антея…
Вздрогнув, я обернулась. Мне казалось, что все ушли, но у окна стоял Джеймс, бледный и расстроенный.
— Антея, я так боялся за тебя, — тихо произнес он, смотря куда-то мимо меня. — Поверить не могу, что ты была там, одна, у этих продажных змей. Если бы я мог…
Я протерла глаза, глубоко вздохнула, стараясь подавить зевок.
— Джей, прости, что так вела себя…
— Это ты прости, — Джеймс оказался рядом в мгновение ока. — Прости за мои слова. Ты не оставила Хариса, помогла ему. А мы… Я… Так ошибался.
Он провел рукой по моему лицу, заправил прядь волос за ухо и, резко подавшись вперед, поцеловал в губы. Меня будто ударило током, я дернулась назад, но Джеймс держал крепко.
Странное чувство охватило всё мое существо — сильные руки будто закрывали меня от внешнего, враждебного мира, от прошлого и настоящего, от необдуманных решений и поступков. Я ответила на поцелуй, потянулась к нему, ища утешение и спокойствие.
Я устала, напугана, мне физически плохо, а он рядом, сильный, добрый, любящий. Остаться бы вот так, навсегда в его объятьях.
Он шагнул назад и, усевшись на кровать, притянул меня к себе.
— Антея, — шептал он между поцелуями. — Как же я скучал по тебе. Прости, пожалуйста, прости.
По телу пробежала дрожь, когда его рука скользнула ниже талии.
— Антея…
Гранто, комета, змеи, воншесс, сладкий запах трав, острый вкус пряностей, голубой свет коридоров храма, духота каюты, запах тухлой рыбы, пирамида, выстрелы… Чужая воля…
Я нависла над Джеймсом, упершись ладонями в кровать, и взгляд упал на тыльную сторону ладони.
Я забыла обо всех, кроме него.
— Что такое? — руки Джеймса замерли на первой пуговице моей блузки. Я оттолкнулась от кровати и, резко перевернувшись, свалилась на пол.
— Джеймс, прости, — мысли то собирались вместе, то рассыпались, как жемчужины с порванного ожерелья, и тогда приходилось
— Ты устала, — он опустился на пол рядом со мной. — Чем я могу помочь тебе?
Я спрятала лицо в ладони.
— Просто оставь меня.
Джеймс не стал спорить. Он ушел тихо, не проронив ни слова, и я даже не слышала, как хлопнула дверь. Свернувшись калачиком, я уснула прямо на полу, провалившись в тяжелый, лекарственный сон без сновидений.
Совсем недавно прошло распределение, и всюду царило праздничное оживление. Первокурсники ждали начала серьезных тренировок отбора, второй курс доигрывал групповой этап лабиринта, а третий строчил первую часть дипломного проекта. На время проверки в университете едва ли не на каждой паре присутствовали представители комиссии, нервируя преподавателей и студентов. Пока ещё не ясно было, вышел ли Шнори победителем из сложившейся ситуации, но министерство образования не спешило публиковать результаты аудита. Об этом мне рассказывала Хель, пока мы ехали в коммерческую клинику имени Ландо Балерьяра, находившуюся в нескольких километрах от центрального города, на берегу живописной бухты.
Хотя в госпиталь меня должен был ближе к вечеру отвезти Арельсар, я почему-то захотела ехать без него и без Кэрроу, которая просто демонически раздражала своей навязчивой заботой и нездоровым интересом к моим хилерским качествам. Проще говоря, эти двое меня смущали.
Погода стояла отвратительная — дул промозглый, холодный ветер, по небу неслись стального цвета тучи, пару раз прорывавшиеся дождем. Пригородный автобус ехал раздражающе медленно, а серый пейзаж за окном нагонял тоску.
Мы проезжали мимо фермерских хозяйств — крытые теплицы терялись на фоне громадных серых туч, нависавших над равниной. С другой стороны трассы начинался подлесок, а чуть дальше вырастал лес, черный и поредевший за сезон дождей и ветров.
— Керцез здесь? — спросила я, отворачиваясь от окна.
Хельма, дремавшая на соседнем сидении, вздрогнула и сонно посмотрела на меня.
— Нет, уехал пару недель назад, — дворфийка зевнула. — Ты бы лучше подумала, как нам пробраться в палату. За близкую родственницу ты вряд ли сойдешь.
— А как вы с Инз туда проходили?
— С чего ты взяла, что мы там были? Мы ошивались на станции скорой помощи, а потом в приемном отделении, когда искали тебя. Ума же не хватило сказать нам, что ты сматываешься с Гранто.
— Я уже извинилась, — недовольно заметила я. — Это была не моя идея.
— Может, всё-таки лучше было дождаться Арельсара и Кэрроу?
— Нет.
Дворфийка пожала плечами.
— В таком случае, у тебя в запасе пятнадцать минут, чтобы придумать план.
Медицинский центр широкого профиля имени Балерьяра занимал довольно обширную территорию и имел в своем распоряжении маленький аэродром, несколько самолетов и вертолетов, целый парк автомобилей, включая кареты скорой помощи, а также четыре катера, пришвартованных в бухте у причала. Естественно, что работники центра строго соблюдали конфиденциальность информации, касающейся пациентов.