Ад идет с нами

Гедеон

Корпораты приметили перспективного и амбициозного офицера и к окончанию первого контракта Шеридан получил предложение от СБ Консорциума. Раздумывал Филип недолго: в Консорциуме для такого, как он, открывалось больше перспектив. При ведении боевых действий силовиков корпораций не сковывали доминионские законы – на своей территории корпорации и были законом.

И, главное, Шеридану нравился подход корпоратов к карьерному росту: там ценили эффективность и беспринципность. В армии он тоже мог идти по головам, не считаясь ни с кем, но в Консорциуме такую целеустремлённость

ценили, а не осуждали.

Так что по окончанию контракта старший лейтенант Филип Шеридан без сожаления расстался с армией, приняв под начало взвод в “специальной полицейской дивизии”. Красивое название для штрафников, не меняющее гнилую суть.

Это был стандартный ход корпоратов: все – кроме флотских и лётчиков, – принятые на службу офицеры проходили такой “тест на профпригодность”. Корпорации не нуждались в чистоплюях и слабаках.

Шеридан не был ни тем, ни другим. Вдобавок он был достаточно харизматичен, а из службы в армии вынес аксиому: никогда не сдавать своих подчинённых. И штрафники по достоинству оценили как кулаки командира, так и его готовность защищать своих солдат от вышестоящего начальства.

Самому Филипу новое место службы неожиданно понравилось. Да, контингент ему достался, мягко говоря, сомнительный – шваль всех мастей, самое место которой — работать “манекенами” на полигонах. Но зато эти подонки бестрепетно шли на любую гнусность, что крайне эффективно воздействовало на взбунтовавшихся работяг. К тому же Шеридан действительно оказался неплохим командиром, умело управляющим подразделением в бою.

Всё это в сумме обеспечило Филипу быструю карьеру. Правда, его начальники удивлялись нежеланию Шеридана бросить штрафные части и перевестись в нормальное подразделение, но дальше удивления дело не шло — Филип имел авторитет среди уголовников и бешеную популярность.

Шеридан умело пользовался “народной любовью”, поднимаясь всё выше по карьерной лестнице: командование СБ ценило офицера, умеющего обуздать и возглавить башибузуков “специальных полицейских частей”. Так что не удивительно, что первым кандидатом на освободившуся командную должность в штрафных частях всегда был Филип Шеридан, к тридцати трём годам достигший звания полковника.

И Филип знал, что это — не предел его карьеры. Вторжение на Идиллию должно было послужить очередным трамплином для прыжка вверх. Разумеется, не только для него – верный друг Ларри засиделся в майорах, пора уже подниматься выше. Ибо верные люди — надёжная опора для сидящего выше. Как и штыки преданных вожаку штрафников полка Шеридана.

— Плеснуть? – отвлёк Шеридана от любования красотами идиллийских полей Ларри.

Он и Шеридан сидели в плетёных креслах на веранде фермерского дома, куда Филип вселился, едва получивший отчёт о ситуации на оккупированных территориях Прокофьев дал “добро” на расквартирование офицеров в Зеларе. Самого фермера вместе с семейством выпнули вон, чтобы не путались в ногах и не мешали своей долбаной эмпатией. Естественно, не забыл полковник и о безопасности, притащив с собой взвод киборгов для охраны дома.

Собственно, Шеридан мог бы занять и жилище получше,

к примеру, особняк бывшего мэра города, но предпочитал сельский пейзаж. Да и фермерские дома на Идиллии были достаточно просторными и комфортными для полковника. А если понадобится что-то ещё — всегда можно свистнуть своих гайдуков и заслать на поиск нужной мебели. Или просто переехать — домов в округе много.

— Что-то Руперт долго едет, — заметил Ларри, наливая виски в стакан друга.

Рупертом звали адьютанта полковника. Шеридан, отмечая новоселье, отправил его в город – привезти хвалёных идиллийских Спутниц. Штук шесть, чтобы и Филипу с Ларри хватило, и Руперт себя обделённым не чувствовал.

– - Женщины, дружище, – наставительно воздев палец, ответил Филип, – требуют серьёзного подхода к выбору. Хоть в женитьбе, хоть как сейчас – просто для расслабона.

– А ведь и не поспоришь, – расхохотался майор.

Пискнул служебный комм Шеридана. Полковник неохотно скосил глаза на экран и злобно выругался.

– Что там? – насторожился Ларри.

– На, – Шеридан протянул ему комм.

Майор вчитался в текст. Увиденное ему не понравилось: три поножовщины с участием офицеров-штрафников, причём во всех трёх случаях зачинщиками были именно штрафники.

– Что-то наши разошлись, – недовольно заметил он. – Или китежец своих покрывает?

– Вряд ли, – со своими не было нужды врать и Филип говорил прямо. – Сам знаешь, что у нас за фрукты: им пырнуть кого – раз плюнуть, и повода не надо.

– И что делать будешь? – поинтересовался майор, не сомневаясь в ответе.

– Разумеется, отмазывать, – не обманул его ожиданий Шеридан. – Хоть они и сукины дети, но – наши сукины дети. И мы с ними сами разберёмся. Сейчас нашему чистюле-генералу только звякну.

Но прежде чем он успел набрать номер Прокофьева, пискнул сигнал входящего вызова от Костаса Рама.

“Этому что надо?” – мысленно окрысился Филип. – “Не иначе опять поиздеваться”.

Но на вызов ответил.

– Полковник, что за хрень вы творите? – с ходу зарычал Костас.

– Вы про что, полковник? – холодно осведомился Филип, сдерживая ругань.

– Про занятый вами дом! – рявкнул Рам. – Вы…

– Занял дом под жильё! – заорал в ответ Шеридан. – И нахрен выкинул туземных ублюдков! Нехера им тут делать! Закончится война – вернутся, а пока пусть погуляют. Вам не нравится? Так напишите рапорт! И вообще, полковник… – Филип резко сменил тон на благожелательный. – Вам нужен отдых. Займитесь академической греблей.

Как и ожидалось, Костас, выбитый из колеи внезапной сменой тона оппонента, попался на крючок.

– Академической греблей? – переспросил он.

– Именно, – сладко улыбнулся Филип. – Проще говоря: греби нахрен с умным видом.

И отключил связь, не дожидаясь ответа побагровевшего от злости китежца.

Маленькая месть немного подняла настроение Шеридана.

– Это только начало, мутик желтоглазый, – пообещал полковник, набирая номер Прокофьева.

– Полагаю, вы насчёт своих висельников, полковник? – вместо приветствия осведомился генерал.