Ад идет с нами
Шрифт:
Сержант разрывался между желанием увидеть её и избегать встречи до того, как получит инъекцию от медблока брони. Но раз Эйнджела уверенно двигалась точно к нему сквозь сад, Чимбик решил, что Йонг подключила и её имплант к системе безопасности. В это случае будет глупо пытаться убраться подальше.
– Хочешь побыть один? – спросила Эйнджела, остановившись метрах в десяти от сержанта.
Тот невольно задумался, была ли эта дистанция – на пределе эмпатического дара, осмысленным решением, или выработанной с годами привычкой всегда контролировать
– Не хочу, – честно признался сержант. – Но счёл это верным решением. Мы с Блайзом попали под действие феромонов.
– Это Идиллия, – улыбнулась Эйнджела, подходя. – Тут сложно не попасть под их действие. Чего в этом такого?
Она села рядом и взяла Чимбика за руку. Тот ощутил острое желание прижать Эйнджелу к себе так тесно, как только возможно.
– Это инородное воздействие, – напомнил сержант, упрямо борясь с чуждыми желаниями. – Не моё.
– Но разве оно не приятно? – с улыбкой спросила Эйнджела, сплетая свои пальцы с пальцами репликанта. – Разве ты сам не хочешь меня?
В её голосе звучало любопытство, отчего-то напомнившее Чимбику их игру в вопросы и ответы.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – помедлив, сказал он. – Хочу, чтобы думала обо мне лучше, чем о других. Чтобы делала только то, что хочешь сама, а не чего хотят от тебя другие. Чтобы ты была свободна.
Глядя на растерянную девушку, Чимбик попытался подобрать слова, чтобы точнее выразить мысли.
– Не думаю, что секс был чем-то приятным для тебя все эти годы. И начинаю думать, что ежедневные подавляющие влечение инъекции стоило бы делать всем людям. Тогда в мире творилось бы куда меньше мерзостей.
Эйнджела покачала головой, грустно улыбнулась и прижалась к плечу Чимбика.
– На Идиллии полно женщин, – негромко сказала она. – Добрых, красивых, способных сделать тебя счастливым. Нормальных.
– Я знаю, – репликант вспомнил семью, в которую его приняли, и улыбнулся. – Но мне нужна ты.
– Плохой выбор, – абсолютно серьёзно сообщила ему Эйнджела.
– Может и так, – пожал плечами сержант. – Зато я сделал его сам.
Ответом ему было эмпатическое касание. Тихое, тёплое, как пламя костра, счастье.
Они просидели так не один час. Чимбик рассказывал Эйнджеле о своей идиллийской семье, о братьях, обо всём, что происходило с ним с того дня, как Лорэй увезли в Доминион. Слушая её часть истории сержант в очередной раз удивился, как верно выражение дворняг “тесен мир”. Он, Чимбик, вёз Эйнджелу с Китежа на Идиллию. И дай он волю своему любопытству, загляни тогда в капсулы...
Развивать мысль репликант не стал. Он ведь не Блайз, чтобы витать в облаках и гадать, “что было бы, если?”. Вместо этого Чимбик поднял Эйнджелу на руки и зашагал к дому, наслаждаясь исходившим от неё теплом.
– Это ещё что такое? – рассмеялась эмпат.
– Я принял решение удовлетворять любопытство, когда это не вредит делу, – сообщил Чимбик. – Давно хотел узнать каково это – нести тебя на руках без брони.
Он
– И как впечатления? – весело полюбопытствовала та.
– Приятно, – лаконично отозвался репликант.
Отпустил он Эйнджелу только на веранде, перед дверью в дом.
– Вам с сестрой нужно отдохнуть, – сказал сержант. – Да и нам с Блайзом – тоже. Утром мы разведаем подходы к заводу. Доброй ночи.
В отведённую ему комнату Чимбик вернулся умиротворённый и счасливый. Затем представил, что Эйнджела всегда будет с ним и улыбнулся. Следом пришла мысль, что она будет рядом во время опасных спецопераций и нахмурился. Затем представил, что она будет на таких спецоперацих без него и зло сжал зубы.
Взяв в руки наспинную пластину брони с встроенным автодоктором, сержант собрался получить инъекцию препарата для подавления гормональных всплесков, когда услышал лёгкие шаги в коридоре.
Через пару секунд раздался тихий стук в дверь.
– Можно?
Эйнджела.
– Входи.
Старомодная деревянная дверь без намёка на голосовое управление или управление с импланта открылась и Эйнджела скользнула в комнату.
– Что-то случилось? – спросил сержант.
– Да, – девушка подошла к нему, взяла наспинную пластину брони и отбросила ту в сторону.
А потом поцеловала.
Прикосновение её губ кружило голову, но куда больше Чимбика потрясла эмпатия. Эйнджела открыла свои чувства и репликанта наполнили чужая нежность, любовь и желание. Или то были отражения его собственных эмоций?
– Не хотела умереть, не узнав, каково это – заниматься любовью, а не сексом, – шепнула Эйнджела, прервав поцелуй.
– Эмпатия, – хрипло выдохнул Чимбик. – Капитан Йонг узнает о нас. Это запрещено.
– Плевать, – пальцы Эйнджелы скользнули по коротким волосам репликанта и легли тому на затылок. – Пусть попробуют запретить.
Чимбик ощутил упрямый вызов эмпата и улыбнулся. Сама мысль, что Эйнджела готова показать всему миру, что ей дорог репликант, вызывала незнакомое ликование.
– Пусть попробуют, – повторил сержант и его улыбка на миг стала хищной, будто он уже топил в крови тех, кто рискнул бы запретить что-то его Эйнджеле.
А потом она принятула его голову к себе и поцеловала так, что мысли строем покинули голову Чимбика.
Несмотря на эйдетическую память и тренировку внимания, происходившее дальше Чимбик замечал урывками, будто вывалившись в иной, параллельный мир, что лишь время от время от времени соприкасался с реальностью. Его мир сузился, схлопнулся до женщины, что ни на мгновение не отрывалась от него. До пьянящих поцелуев, рядом с которыми меркли самые смелые мечты. До прикосновений, от которых тело пронизывало незнакомое наслаждение.