Ад идет с нами
Шрифт:
А за вниманием последуют вопросы, которые привлекут внимание союзовцев, компания которых как раз двигалась к столику идиллийцев.
– - Решаем возникшие проблемы, – почти не солгал Блайз подошедшей к нему девушке.
– Проблемы могут подождать, – беспечно отмахнулась идиллийка и с грацией кошки забралась на колени к Блайзу. – А я не могу.
Она подмигнула растерянно улыбающемуся рядовому и предложила:
– Айда с нами в квартал удовольствий. И своего серьёзного друга прихвати. У нас большая компания, будет весело.
“Большая компания” уже смешалась,
Блайз сглотнул, ощущая, как желание присоединиться к этой вечеринке вытесняет все прочие мысли. Да Чимбику и самому сейчас очень хотелось познать и эту грань жизни дворняг. Если бы рядом была Эйнджела...
Сержант усилием воли удержал себя на этой мысли. Образ Эйнджи позволил собраться на задаче, не сопротивляясь воздействию идиллийцев, не ломая наваждение привычной яростью и злобой.
– Нас ждут лучшие женщины мира, – сказал он, не покривив душой.
– Ммм... – идиллийка покосилась на него с интересом. – Так позовите их с нами.
– В другой раз, – с сожалением просипел Блайз и осторожно ссадил девушку со своих колен.
– Ты обещал, – весело сказала идиллийка и коснулась его браслета гражданина своим. – Свяжись со мной, когда надумаешь.
И упорхнула в объятья порядком ошалевшего бейджинца.
Ни один из союзовцев, кажется, даже не посмотрел на сидевших за соседним столиком мужчин.
– В такие минуты я скучаю по медблоку и его ежедневным подавляющим инъекциям, – тихо признался Чимбик, когда развесёлая компания отправилась в квартал удовольствий. – Похоже, я пропустил время укола.
– Они не эффективны против феромонов, – разочаровал его Блайз. – Я как-то со Свитари занимался сексом прямо в броне. Медблок непрерывно истерил о гормональном сбое, но исправить ничего не смог. Если бы у меня мозги не отключались – я уже тогда должен был догадаться, что дело нечисто.
– А они что, у тебя когда-то включались? – наигранно удивился Чимбик.
Блайз на секунду замер, возмущённо вытаращившись на брата, а потом от души заржал.
Чимбик, довольный произведённым эффектом, ограничился улыбкой. И вновь посерьёзнел, узрев знакомый броневик – тот самый, что проезжал мимо уничтоженного поста. Та самая машина, которой козырял дежуривший у шлагбаума зеленорожий каратель.
Из броневика вылезли двое в наглухо задраенной броне и желтоглазый мужчина, одетый в гражданское. Коменданта репликанты узнали сразу – его снимок был среди тех, что удалось раздобыть агентуре. А значит, двое с ним – это капитан Грэм Нэйв и адьютант коменданта лейтенант Дана Дёмина: по данным агентуры, комендант передвигался именно с ними.
Сержант едва заметно улыбнулся: дворняги правы, говоря, что мир тесен. Полковник Костас Рам и лейтенант Дана Дёмина – это их Чимбик видел у вербовочного пункта на Китеже. Он тогда ещё подумал, что мелкая синеглазая дворняжка, не смотря
Да и Грэм… Настырный контрик вызывал у сержанта уважение. Даже немного жаль, что придётся его убить вместе с комендантом и его адьютантом, когда поступит приказ “обезглавить” комендантский полк.
Комендант между тем, сияя счастливой улыбкой, дошёл до угла комендатуры и рухнул на газон, раскинув руки и таращась в облака.
– Как думаешь – это он такой из-за феромонов, или принял что-то из наркотиков? – тихо полюбопытствовал Блайз, глядя, как комендант хватает за руку подошедшую к нему подчинённую.
– А какая разница? – равнодушно пожал плечами сержант. – Главное – мы узнали, что нужно нам. Уходим.
И встал из-за стола.
Планета Идиллия. Линия фронта, 1350 км от Зелара, 700 км от Эсперо
Экспедиционный Корпус Союза Первых практически беспрепятственно добрался до линии укрепрайонов врага. Доминионы расположились вокруг столицы Идиллии равносторонним треугольником со сторонами примерно в полторы тысячи километров.
Человек поэтичный сравнил бы укрепрайон с крепостной стеной вокруг города, тем более, что времени для пустопорожних фантазий было в избытке: войска Доминиона не высовывались из-за линии укреплений, ограничиваясь редкими ракетными и бомбо-штурмовыми ударами по наступающим колоннам. Причём настолько точными, что не оставалось сомнений: все движения союзовцев плотно отслеживаются разведгруппами врага. Именно разведгруппами – ни одного спутника или летательного аппарата-разведчика ПВО союзовцев не обнаружило.
В результате передовые части Союза окопались, словно орды варваров у стен крепости с малочисленными, но упрямыми защитниками, и принялись готовиться к штурму.
Обе стороны выжидали.
Это затишье на линии соприкосновения войск настораживало опытных командиров Экспедиционного Корпуса Союза. Они готовились отражать контратаки, но доминионцы ограничивались артналётами, ударами авиации. Некоторое разнообразие вносили только снайперы да интеллектуальные самоходные мины.
Бездействие Доминиона могло значить лишь одно – противник берёжет силы. И командующий Экспедиционного Корпуса не мог понять – для чего? И это лишало покоя.
И лишь когда разведчики доложили, что враг сосредотачивает силы на левом фланге союзовцев, командующий облегчённо выдохнул и приказал готовить войска к отражению атаки доминионцев.
Бездействие доминионцев беспокоило не всех.
Акадийские и эдемские части, набранные из “зелёных” добровольцев в начале войны, от безделья откровенно расслабились, утратив всякую бдительность. Не способствовала боеспособности этих частей и некомпетентность их командиров.
На Эдеме и Акадии действовал закон “об офицерских патентах”, приводивший в недоумение военных с остальных миров Союза.