Ад уже здесь
Шрифт:
20
593
Несколько МТЛБ продолжали укатывать снег на льду, удаляясь все ближе к пропасти. Они таскали за собой массивные бетонные плиты, трамбующие неглубокий сугроб в центре реки. Еще было темно. Отряды гвардейцев ходили вдоль импровизированной взлетной полосы и устанавливали факелы. Вскоре к суете на реке присоединился гул приближающегося кортежа из нескольких БМП, сопровождаемых собачьими упряжками и снегоходами вольников.
Это прибыл Старшина. Он покинул БМП и направился к самолету. Рядом шел вездесущий
— У вас, я полагаю, проблемы теперь возникнут, — усмехнулся Николай, встречая его перед носом самолета.
— Что вы имеете в виду? — спокойно спросил Старшина.
— Врага больше нет. Сплачивать народ нечем. Кризис политический назревает. Кризис власти.
— А давайте вы останетесь на моем месте. Будете управлять республикой и попробуете построить справедливое общество, с вашей точки зрения. А полечу вместо вас на Аляску, — усмехнулся лидер.
Николай нахмурился.
— У меня свои счеты с ХАРПом. Это моя, и только моя миссия.
— Ну вот и славно. Местное управление — это тоже моя миссия, в свою очередь. Так давайте каждый займется своим делом, и не следует вам лезть в вопросы политики, в которых вы, уж не обижайтесь, слабо смыслите.
Васнецов ничего не ответил.
— Так-то лучше, — продолжал говорить Старшина. — Наша идея зиждется не на постоянном поиске и противостоянии врагу. Наша цель — выживание и будущее. В этом вопросе мы, конечно, рассчитываем на вашу миссию. Теперь, когда Гау нет, мы будем изыскивать пути связаться с другими общинами. В первую очередь с теми, о ком вы нам поведали. Это будет сложно. Но это необходимо. Однако я к вам вот по какому вопросу… Вы потеряли одного человека. Сильного воина. До того вы потеряли еще двоих. Я бросил клич в среде гвардейцев и вольников. Есть много добровольцев, готовых присоединиться к вам. Что скажете?
Васнецов вздохнул.
— Илью никто не заменит. Впрочем, как и Макарова и Алексеева. Никто…
— Да этот вопрос с Яхонтовым решать надо. Чего у него спрашивать? Молод и зелен… — тихо сказал комиссар.
— А вы стар и бледен, — огрызнулся Васнецов. — Много вы повидали!
— Тише, — поморщился Старшина.
К ним подошел Варяг.
— Товарищ Яхонтов, — обратился к нему лидер. — Мы хотим предложить вам людей в помощь. У нас есть семьдесят добровольцев…
— Они так готовы исполнить любую вашу волю или хотят сбежать от вас? — усмехнулся Николай.
— Как он меня достал! — фыркнул комиссар и отвернулся.
— Меня, если честно, тоже, — кивнул Старшина. — И тем не менее, Варяг Елисеевич, что скажете? Молодой человек сказал, что ваших товарищей заменить некем. И не нужно.
Яхонтов задумался. Он смотрел какое-то время на укатанный снег, затем мотнул головой.
— Он прав. Новые люди. Сложно все это. Я понимаю, что подспорье. Но… Мы управимся. Мы сможем. Я знаю это наверняка.
Старшина покачал головой.
— Вы хоть понимаете, что впереди у вас враждебная территория? Чужая страна…
— Враждебная территория? — Яхонтов улыбнулся. — А
— Ну а как быть с языковым барьером? — спросил комиссар, обернувшись.
— Ну, я ведь не прапор с продсклада. Я офицер. Летчик-истребитель. Языку нас учили.
— Вы знаете английский?
— Объясниться, думаю, смогу, ежели что, — кивнул Варяг.
— Неужели вы настолько уверены в своих силах, что не желаете брать с собой обученных бойцов?
— Мы уверены, что делаем богоугодное дело, — пожал плечами Яхонтов.
— Знаете, мой опыт подсказывает, что чаще те, кто делает богоугодное дело, оказываются распятыми. А добиваются результатов, как правило, те, кто потворствует козням Сатаны. Впрочем, будь по-вашему. Мне остается лишь пожелать вам удачи.
«Богоугодное дело? — подумал Николай. — Мы всю дорогу убиваем. Всю дорогу убивают нас. Какому богу это угодно?»
— Прощайте. Удачи вам, — сухо сказал Старшина и протянул им здоровую руку.
Прожектора самолета Ил-76 разбивали утреннюю темноту, которая еще не уступила свой пост мрачному рассвету. Стальная птица монотонно гудела в предвкушении запуска двигателей. По обе стороны от самолета вперед убегали вереницы горящих факелов. Где-то далеко впереди взмыла красная сигнальная ракета. Значит, полоса очищена от техники и людей. Она свободна. Можно взлетать.
Николай сидел уже на своем привычном месте. Варяг на своем. Сквернослов снова полез в штурманскую кабину. Позади пустовало кресло. Проверявший механизацию Яхонтов обернулся и какое-то время смотрел на него. Там ведь сидел во время полета до Якутии Илья.
— Не хватает его, — вздохнул Варяг и вернулся к приборам.
Загудели внешние двигатели.
— Порядок! — послышалось из рации.
— Порядок, — пробормотал Яхонтов.
Засвистели внутренние двигатели.
Снова послышался голос из рации, возвестивший о том, что люди снаружи никаких проблем с пуском двигателей не наблюдают. Дав турбинам прогреться, Варяг стал медленно увеличивать тягу и отпускать тормоза. Ил-76 медленно пополз вперед. Пришли в движение факелы, тянущиеся навстречу. Они двигались все быстрей и быстрей, исчезая под крыльями в бушующих вихрях воздуха и снега. Однако взлет давался тут трудней, чем по расчищенной бетонной полосе севернее Екатеринбурга. Васнецов обратил внимание, как медленно растет скорость. Заметно медленней, чем во время их первого взлета. Хоть и утрамбованный, снег все-таки мешал. Сопротивлялся движению огромной летающей машины.