Адам, Ева и Рязань. Записки о русском пространстве
Шрифт:
– Кристо резурекси!
Они:
– Веро резурекси!
И мы засмеялись. И стал Рим как родной. Это всегда так: как постоял на службе в чужом городе, так он и стал родным.
Пошел на то место, где стоит базилика, в которой хранятся вериги апостола
– Здравствуй, Рим! Я вернулся.
Рим не мать. Рим не отец. Он как дед. Умный. Сильный. Настоящий.
Но Москва – не Третий Рим. Вообще ни разу не Рим.
Первый Рим – закон и честь человека на земле. Второй Рим – честь человека перед Богом. Третий Рим – это принцип, соединяющий честь человека и Бога на земле.
В Москве нет ни земной римской чести гражданина, ни небесной устремленности Константинополя. Москва – это сумбур, 1000 лет своеволия дворян, не слышавших ни о каком римском праве, схвативших Церковь за горло. Никакой Симфонии граждан, власти и Церкви. Только очаги святости, возникшие не «потому что», а «вопреки». В России свободными от дворянской власти варварских нобилей были только казаки, поморы и евреи. Как Рим может быть в рабстве? Наши нобили угробили страну тем, что позиционировали ее как христианскую державу, а правили как сатрапией. Народу говорили о Христе, а правили как стадом. И народ этого не простил. Наши патриции провалили миссию Третьего Рима. Но свой Колизей у нас есть – Соловки – место святой крови.
Забрел в Ботанический сад. Снег, бамбук, и в бамбуке – зеленый попугай.
А под огромным кактусом в бочке
– Русский голубой. Это наш кот. Мы из Аргентины.
– Я сам русский.
– Коммунист?
– Христианин.
Они посмотрели на меня, и мы обнялись. И я стал что-то подозревать.
Италия – страна, где живут христиане. Такой пейзаж, такую Венецию и галерею Уффици может создать только народ, который любит Христа. Мы – один христианский народ.
На самом деле у нас давно уже нет границ. Наши границы – это границы денег и власти. Мы – один народ Европы. Мы – братья.
Мужество, сила, ясный дух, юмор и великодушие – это то, на чем стоят русские, немцы, итальянцы и все народы Божии.
Я шел по Трастевере – древнему кварталу Рима. Пил кофе на каменных приступках, смотрел на снег на мандаринах и думал: «А что? Рим – просто окраина Рязани».
Те же люди. Тот же кофе. Тот же Христос. Те же глаза людей. Женщины у нас красивее, а их мужчины фасонистей наших. А в целом мы – братья.
Италия вдохнула в меня надежду. Колизей и Рим обветшали, но в них стоит новый, свежесработанный крест со знаком вольноотпущенника. И Россия имеет свой крест. Он на нашей груди.
Если реку запрудить песком, то рано или поздно она промоет песок. Эту дамбу сначала промоют деньги – деньгам не нужны границы. Потом ее промоет наше братство. Нас гнули и убивали в Колизее и на Соловках. Но нет – не взяли.
У нас в Рязани полно неузнанных римлян. Они живут честно и ходят перед Богом правдой и силой. Мы все – последние ромеи.
Конец ознакомительного фрагмента.