Адаптация
Шрифт:
Но умом его высокоблагородие, к счастью, не блистал. И, как и в карточной игре, клюнул на мой безыскусный блеф и, заглотив наживку, уже даже не пытался соскочить с крючка. Не успел я сделать и пару шагов к двери, как за спиной раздался голос, в котором уже не было даже тени самоуверенности.
— Стой… стойте! Подождите! — жалобно проблеял Каратаев. — Чего вы хотите?
— Ну вот, другой разговор! — Я развернулся на каблуках. — И давайте будем реалистами, ваше высокоблагородие: место и должность вы, конечно же, потеряете, но я оставлю вам возможность сохранить хотя бы
— Нет! Прошу вас! — Каратаев перегнулся через стол и попытался ухватить меня за полу кителя. Будто испугался, что я могу уйти. — Без работы я не смогу отдать долги!
— Вы и так их не отдадите, — вздохнул я. — Впрочем, вряд ли это мои проблемы, ведь так? Можете уехать из города. Или попытаться устроиться на службу в другом месте — если не хватит духу застрелиться.
— Полгода! — умоляюще простонал Каратаев. — Дайте мне полгода — и я уйду.
— Видимо, я как-то неясно выражаюсь. — Я возвысил голос. — Мы с вами не торгуемся. А если вдруг начнем — следующее мое предложение будет куда хуже предыдущего. Так что я бы на вашем месте поспешил. Если к концу недели этот кабинет не освободится, я позабочусь о том, чтобы вам нигде и никогда не доверили бы даже швабру.
— Хорошо. Как пожелаете. — Каратаев опустил голову. — Я… я сегодня же подам рапорт. Но молю, сохраните мою тайну.
— Не имею привычки болтать. И, да будет вам известно — я всегда держу слово… Впрочем, тайну за тайну. — Я чуть понизил голос и даже многозначительно взглянул на дверь, изображая осторожностью. — Вы расскажете, кто принимает ставки на соревнования, а я постараюсь сделать так, чтобы ваше внезапное увольнение не выглядело бегством от кредиторов.
— Это не моя тайна, — проворчал Каратаев. — Вряд ли… вряд ли этот человек будет рад, если я разболтаю о его делах первому встречному.
— Не говорите глупостей. — Я махнул рукой. — Вы ведь не думаете, что он берет деньги только у вас одного. Об этом наверняка уже знает чуть ли не половина Петербурга… Ну же, ваше высокоблагородие, не разочаровывайте меня! — Я сделал строгое лицо и, подойдя, снова склонился над столом. — Говорите. Упоминать ваше имя в любом случае не в моих интересах.
Каратаев набычился, еще сильнее вжался в кресло, будто всерьез намеревался провалиться сквозь него и удрать, но в конце концов сдался — и одними губами прошептал сначала фамилию, а потом имя и отчество.
Признаться, я почти не удивился.
— Премного благодарен. Можете ведь, когда хотите… А теперь позвольте откланяться. — Я шутливо приложил два пальца к виску, развернулся и уже взявшись за ручку на двери на всякий случай предупредил: — И не вздумайте никому рассказать об этом разговоре. Или, клянусь богом, я вас уничтожу.
Настроение стремительно улучшалось. А шагая обратно к товарищам, я даже успел придумать план. Пока в общих чертах и не слишком замысловатый, однако, похоже, вполне рабочий.
Десантное отделение вовсю развлекалось перед
Молодым полагалось по памяти перечислить всех начальников Морского корпуса, начиная с Нагаева и до старика Разумовского. А те, кто хоть раз запинался, отправлялись в «экипаж» — натягивать паруса из одеял на своих же товарищей. Судя по выстроившейся вдоль диванов «флотилии», первогодки не утруждали себя зубрежкой истории.
Зато поучаствовать в увеселениях были совсем не против.
Увидев меня, мичман удивленно вскинул брови.
— Курсант, на месте — стой! А ну-ка перечислите мне, матрос…
— Нагаев. Милославский. Голенищев-Кутузов. Карцов, Рожнов, Крузенштерн, — проговорил я. — Могу даже с датами. Но вообще-то меня Медведь ждет.
— Курсант Острогорский, — Мичман тут же подобрался. — В жилой блок — марш!
— Есть в жилой блок! — гаркнул я.
И, прошагав мимо «флотилии», вышел в коридор.
Вся честная компания ждала в комнате. Медведь, развалившись в моем новеньком кресле, сонно наблюдал за Поплавским, не менее сонно перебирающим струны гитары. И даже чуть покачивался из стороны в сторону в такт музыке. Кресло при этом издавало жалобные звуки, предвещающие мне скорый визит в магазин за новым. Камбулат валялся на кровати, забросив руки за голову.
Из всех наших отсутствовал только Корф — видимо, опять удрал зубрить свои конспекты в библиотеку.
— Ну как там? — Медведь поднялся мне навстречу, заставив кресло скрипнуть особенно пронзительно. — Как прошло?
— Скажем так — проблема решена, — усмехнулся я. — И его высокоблагородие капитан Каратаев у нас больше не работает.
— Зверь… — уважительно пробормотал Камбулат. — И как ты его?..
— Тебе лучше не знать… И это еще не все, друзья мои!
— Не все? — Медведь приподнял мохнатые брови. — Ты еще что-то задумал?
— Ага. Но для этого мне понадобится помощь. И не только ваша… Для начала нам пригодится наличность — чем больше, тем лучше. — Я повернулся к Медведю. — А потом вы, господин мичман, отправите пару человек из сборной в медпункт. Пусть пожалуются на травмы. Или на живот, что-то в этом роде… В общем, неважно — самое главное пустить слух, что они вот-вот снимутся с соревнований.
— Что-то я не понимаю… — пробормотал Камбулат.
— Поймешь. А еще — мне нужен Антоша. Кстати, где он?
— В буфете, — усмехнулся Камбулат. — Бока наедает — не иначе зима скоро.
— Черкни ему, пусть бросает все и мчит сюда. Без него нам точно не обойтись.
— А вот теперь уже я что-то не врубаюсь. — Медведь недоумевающе поскреб пальцами бурую шевелюру. — Этот-то тебе зачем?
— Ну как… Лицо у него доброе. — Я пожал плечами. — Вызывает доверие.
— Ставку делать пойдет, чего тут непонятного, — лениво пояснил Поплавский. — Все равно больше некому: я завтра в наряд до отбоя, а спортсменов на стрельбище повезут, к пятиборью готовиться. Кроме тебя, кстати.