Адаптация

Уленгов Юрий

— Меня вот еще какая штука смущает. — Гагарин на всякий случай даже прикрыл дверь в кабинет. — Помнишь того, в маске, который меня об стену швырнул?

— Как тут не помнить, — отозвался я. И на всякий случай добавил: — Еле удрали.

— И хорошо, что удрали. Только его тоже кто-то убил. Из автомата, в упор… двенадцать пуль. — Гагарин ткнул себя пальцем в живот, показывая, куда именно подстрелили Одаренного налетчика. — Представляешь?

— Не-а. — Я соврал не задумываясь. — Может, ваши? Или гвардия?

— В том-то и дело, что больше там никого не… Не должно было, —

поправился Гагарин. — Но какой-то герой прошелся, наверное, сразу за вами. Жалко, камеры не посмотреть.

Вот вообще не жалко. Надеюсь, их там рядом даже не висело.

— Ну… я не видел. — Я пожал плечами. — Да и не до того было, сами понимаете.

— Да я-то понимаю… Ладно, пойдем к ребятам — придумают тебе работу. Не в располагу же возвращаться… И вот чего — номер мой запиши. — Гагарин шагнул обратно к столу и взял оттуда несколько свеженапечатанных визиток. — Если вдруг чего вспомнишь — сразу звони.

Глава 7

Императорский Дворец спорта был набит под завязку — несмотря на повышенный уровень опасности очередного… Происшествия — так официально назвали мясорубку в здании Пажеского корпуса в прессе и официальных документах.

Столичные безопасники то ли никак не могли до конца усвоить урок, то ли решили, что раз уж ее высочество Елизавета Александровна не почтит соревнования по военному пятиборью своим присутствием, то и опасаться сверх меры не стоит.

Да, полиция и служба охрана сторожила все двери, и народ запускали с тщательнейшим досмотром, разбив на несколько потоков, а нас и вовсе завезли на микроавтобусе через служебный вход. Но отменять мероприятие не стали, что при красном уровне террористической угрозы по меньшей мере странно.

Наверное, таким образом Келлер хотел продемонстрировать, что военные и жители столицы никого и ничего не боятся, что ситуация под контролем — да и вообще в Петербурге якобы воцарилась тишь да гладь. Впрочем… не знаю, как остальные, а я имел все основания полагать, что и красный уровень угрозы — который, кстати, по определению подразумевает отмену всех массовых мероприятий — и все прочие принятые меры, были лишь попыткой успокоить народ.

Потому что никакие ужасные террористы столице не угрожали. «Черные» охотились только за Елизаветой… Пока что. Если я не перестану светиться крупным планом на каналах популярных блогеров, швыряясь микроавтобусами в питейные заведения, получать медали из рук великой княжны и бегать по городу с автоматом, все может весьма быстро поменяться.

Вот выиграем соревнования — так сразу и перестану.

Если выиграем, конечно.

Пока что Морской корпус в групповом зачете шел третьим, после павлонов и пажей. Пробежали мы неплохо, а вот отстрелялись, мягко говоря, не очень — я честно выбил положенные семьдесят четыре балла из сотни, а вот Тимур налажал: на последнем патроне дрогнула рука, и пуля ушла вообще мимо мишени.

И, если все так и продолжится, кубок нам точно не грозит.

— Давай, давай! — взревел Медведь, вскакивая со скамьи.

Мы с остальными вскочили вместе с ним. На ринге Камбулат пробил свою коронную серию, потом все-таки

свалился в партер, но вместо того, чтобы забрать второй раунд по очкам, вдруг совершенно неожиданно вывел своего соперника на болевой. И тот захлопал ладонью по татами, показывая, что схватка завершена.

Есть! Забрали АРБ! Ну, Камбулат, ну красавчик!

— Досрочную победу одерживает Виктор Камбулатов! — провозгласил комментатор, и трибуны ответили ему дружным гулом. — По итогам секции армейского рукопашного боя Морской корпус получает десять очков!

У пажей девять, а у павлонов, которые до этого шли во главе турнирной таблицы — всего шесть. Если я все правильно посчитал, пехота рухнула с первого места сразу на третье.

— Отлично! — закончив радоваться, Медведь повернулся ко мне. — Ну, нам теперь на боевом применении не облажаться — и кубок наш! Ты давай уж там, постарайся!

— Я-то постараюсь. Вы тоже не подкачайте, — мрачно буркнул я.

— Шутишь, матрос? — Медведь усмехнулся. — Это хорошо. Значит, настрой боевой. Так, готовься, скоро выходим.

Загудели механизмы, и площадка начала преображаться. Сложились канаты ринга, ушло куда-то вниз мягкое покрытие, на которые я каких-то полчаса назад отправил каратиста из Михайловского. Пол опустился на несколько метров, а по периметру и внутри прямоугольника примерно двадцать на сорок метров поднялись перегородки из свинца и карбона.

Групповой зачет по боевому применению проходил в тройках и имитировал бой в замкнутом пространстве.

Скоро нам предстоит спуститься в этот лабиринт, а с другой стороны, по результатам жеребьевки, появятся пажи. Павлонам с остальными в этой дисциплине не светит — даже самые толковые из Одаренных юнкеров до наследников старейших родов все-таки не дотягивают. Объективно по совокупной мощности краснопервые сильнее нас раза в полтора, но для победы этого все же недостаточно.

На площадке выяснится не только чей Дар сильнее, но и кто лучше подготовился работать в группе, чей командир тактик не только на словах, а еще и на деле.

Правила соревнований по боевого применению дополняли и наворачивали уже лет триста — задолго до появления самого термина. Однако за последние полвека они почти не изменились.

На площадке — по три бойца от каждой команды. У каждой своя база, на базе — флаги, красный и синий. Победа в раунде присуждается по очкам или при выведении из строя всех бойцов команды соперника. Но можно пытаться победить досрочно, добравшись до вражеского флага, который нужно не только стащить, но и успеть доставить к себе на базу.

Чуть меньше тысячи квадратных метров — и сотни разнообразных ходов и тактик, которые мы, не жалея сил, отрабатывали на Полигоне в Корпусе,

— Приглашаю на площадку команды Морского и Пажеского корпусов! — прогремел комментатор. — Спортсменам — приготовиться!

— Ты как, отдышался? — повернулся Медведь к Камбулату, который уже успел переодеться и стереть пот.

— Нормально, — кивнул тот. — Жить буду. Тут бегать некуда.

— Отлично. Давайте, как договаривались. Соберитесь. Вздрючим красноперых — и праздновать!