Адаптация
Шрифт:
— Не припоминаете?.. Какая жалость! — с притворным расстройством вздохнул я. И выудил из кармана кителя телефон. — Впрочем, как раз на такой случай я озаботился, чтобы у нас с вами была видеозапись, которая подтверждает…
— Избавьте меня от этих глупостей, — поморщился Грач. — Если уж вы настолько бесчестны, чтобы вынести на публику личную беседу…
— У меня и в мыслях не было! — Я приложил руку к груди. — Мы оба носим форму Морского корпуса. А значит, мое слово, а уж тем более ваше, слово офицера — не нуждается в каком-либо подтверждении. В таком случае,
— Дело я имел с Корфом. — Грач в очередной раз вяло трепыхнулся. — И предпочел бы и впредь видеть его, а не вас.
— Это несложно организовать. Как вы можете догадаться, его благородие целиком и полностью уполномочил меня решить вопрос. Однако вы, конечно же, имеете полное право настаивать… Но вот в чем дело, друг мой. — Я подался вперед, облокотился на столешницу и изобразил проникновенный взгляд. — Боюсь, Корф просто потребует всю сумму целиком. С учетом коэффициента, который вы, между прочим, предложили сами, и размере ставки, сумма его выигрыша составит… — Я на мгновение смолк, делая вид, что считаю в уме. — Двадцать семь тысяч пятьсот рублей.
Дежурные расходы для меня-прежнего. Сущие гроши для финансового великана вроде того же Мещерского. Поистине астрономическая сумма для простого работяги с окладом в пятьдесят рублей или намертво застрявшего в долгах Каратаева.
Для Грача… Пожалуй, серьезные убытки. Может, даже катастрофические, но уж точно не смертельные. Иначе он уже принялся бы размазывать сопли по лицу, а не сидел напротив, щелкая невидимым калькулятором в голове.
Его высокоблагородие думал. Впрочем, недолго.
— Что ж… таких денег у меня нет, — тоскливо признался он где-то через минуту или две.
— Это прискорбно. — Я пожал плечами. — Однако никоим образом не освобождает вас от ответственности. Любой долг для офицера, будь он даже карточным или проигранным на ставках — есть долг чести. Полагаю, вы не станете делать глупость и не скажете, что не собираетесь платить.
— Нет. Разумеется, нет, — процедил Грач.
Хотя по его лицу было отчетливо видно, что именно это бы он и сказал.
Будь у него такая возможность.
— Так я и думал, — кивнул я. — Собственно, поэтому и решил поговорить лично. Видите ли, ваше высокоблагородие, сам я, пожалуй, мог и подождать. Но так уж вышло, что в ставке его благородия барона Корфа немало средств… скажем так, третьих лиц. И перед ними я вынужден отвечать лично. Боюсь, кто-то из них не окажется столь же терпелив. И уже совсем скоро ваше репутация будет безнадежно испорчена. — Я протяжно вздохнул. — Что едва ли приемлемо, ведь так?
— К чему все это? — Грач нахмурился и принялся сверлить меня взглядом. — Вы мне угрожаете?
— Ни в коем случае! — почти искренне удивился я. — Напротив — я всей душой жалаю дать вам возможность сохранить лицо. А заодно и достояние. Я имею лишь отдаленное представление о ваших доходах, однако… «БМВ» пятой серии, четырехкомнатные апартаменты на Гороховой, дача за Сестрорецком. — Я начал загибать пальцы. — И все это, разумеется, не считая автомобилей и квартир
— Так, значит, вы хотите в чем-то меня обвинить?!
На этот раз Грач, похоже, возмущался вполне искренне. При всех своих недостатках, хозяйственник он действительно был неплохой, и казенную копейку умел считать не хуже, чем свою собственную. И, возможно, даже не злоупотреблял должностью коменданта — а свои солидные по меркам «кап-два» капиталы приобрел, удачно обирая азартных болванчиков вроде Каратаева.
— Лишь предупредить. — Я пожал плечами. — Не знаю, почему начальственные чины закрывают глаза на подпольный тотализатор прямо здесь, в Морском корпусе — и, если честно, даже не хочу знать. Однако уверен, что если хоть одна живая душа проведает, что вы не отдаете долги, вашему благополучию очень быстро придет конец.
— В приличном обществе это называется «шантаж», — проворчал Грач.
— В приличном обществе также принято платить по счетам. — Я развел руками. — Однако мы с вами имеем лишь то, что имеем. И оба оказались в весьма неприятном положении. К моему глубочайшему сожалению.
— Пожалуй, — отозвался Грач — почти миролюбиво. — И чего же вы, в таком случае, хотите от меня?
— Предложить вам то, от чего не стоит отказываться. — Я откинулся на спинку и развалился на стуле. — А именно — убедить моих друзей не спешить с требованиями выплатить долг в обмен на… скажем так, некоторые преференции. В пределах разумного.
Пожалуй, я мог бы и вовсе изгнать вредную птицу из Корпуса, как уже сделал это с Каратаевым. Но вовремя сообразил, что небольшая сделка, особенно в нынешних условиях, будет куда выгоднее. Неизвестно, кто придет на должность коменданта, если Грач исчезнет — а значит, это вполне может оказаться яростный почитатель внутреннего устава, вор или просто идиот, к тому же мне не подвластный.
А этого я уже крепко держал в руках — и выпускать пока не собирался.
— Во-первых, я хочу получить бланки увольнительных. Разумеется, со всеми необходимыми печатями и резолюциями, — начал я. — Штук тридцать для начала хватит. Во-вторых, вы сделаете для меня копии всех ключей от лестниц и входных дверей — на тот случай, если мне понадобится покинуть Корпус не через проходную.
— Вы с ума сошли! — прошипел Грач. — Я не…
— Можете. — Я махнул рукой. — Еще как можете. Особенно если поверите, что я не настолько глуп, чтобы попасться и подставить нас обоих.
— Это все?
— О нет! — Я кровожадно ухмыльнулся. — Также мне с товарищами не помешает помещение, где мы могли бы отдохнуть от суеты. Теплое, желательно с видом на Неву. Но не обязательно большое — достаточно, чтобы туда влезла пара кожаных диванов, барная стойка, полки, холодильник и бильярдный стол… два бильярдных стола, — поправился я. — Его сиятельство князь Камбулатов предпочитает американский пул. И в третьих, я буду весьма разочарован, если вы не прекратите свои нападки на десантное отделение. Более того, я бы предпочел не видеть вас вовсе.