Адепт Грязных Искусств
Шрифт:
Шеридан перестал подавать признаки жизни минут через десять.
Я выпрямился, чуть отдышался и оглядел его истерзанное тело. Сначала подумал, что убил его. Но потом заметил: грудь чуть приподнимается и опускается — врач потерял сознание, но не умер.
Я обыскал его, ощупав халат и костюм под ним, нашёл только толстую пачку денег — больше ничего. Потом медленно подошёл к столу (быстрее не вышло), взял графин и выплеснул воду на голову Шеридану.
Ткнул его носком туфли в бок.
— Эй.
Врач пошевелился, поморщился и тут же застонал. Я склонился над ним.
— Ты что мне
Он кое-как разлепил залитые кровью глаза, кашлянул и прохрипел:
— А?..
— В шприце что было?
— А… сироп. Смесь нейро… нейролептика и… тр… транквилизатора. Смесь действует, минимум, часа три.
— Что это за хрень?
Врач сглотнул и прикрыл глаза.
— А ты не чувствуешь?
Ответ на вопрос был очевидный: чувствую.
Ощущения притупились, да и сам я весь будто притупился, точнее, отупел малость и потерял желание слишком усердствовать и что-то искать. Пока не стало поздно, пока я не превратился в овощ, я взял Шеридана за грудки и еле поднял на колени. В другой руке я всё ещё держал шприц.
— А эта порция тебе. — Я вдавил иглу Шеридану в бок шеи и отправил оставшийся сироп ему в мышцу.
Врач замер, задержал дыхание.
— Ну зачем… — прошептал он на выдохе.
— Что ты знаешь про Зиварда и его пациентку? Какие у него были планы?
Он поднял на меня глаза.
— Ничего я не знаю. Я человек маленький. Зивард однажды явился, привёз очередную несчастную, он несколько раз так делал… убирал неугодных. Только мужчин в основном. А тут девчонка… Ну а я что? У меня свободная палата для любого найдётся. Зивард установил пароль. Сказал, без него к девчонке никого не пускать. Ну я и не пускал. Потом узнал, что Зивард погиб. Ну, думаю… не нужна ему больше девка эта. Хотел пустить в расход. Она красивая… была. — Он поморщился. — Только не подпускала к себе, и сироп на неё не действовал. Пришлось делать лоботомию. После этого стихла. Правда, страшная она стала… как-то резко… впервые такое вижу.
После этих слов я, однозначно, должен был его убить, но мои мозговые реакции стали настолько неторопливыми, что я еле воспринимал суть разговора. Хорошо, хоть не всю дозу убойной смеси получил, иначе б уже свалился. Но даже в заторможенном состоянии я понимал: от меня врач живым не уйдёт — только пусть всё расскажет.
— Кто к ней приходил, кроме Зиварда? — задал я следующий вопрос.
При этом мне показалось, что я всё медленнее шевелю языком, что он превратился в одеревенелый отросток, да и губы не слушались, в ушах тихо и ровно шумело.
Шеридан снова поморщился, передёрнулся, стоя передо мной на коленях.
— Говорю же, только человек в маске приходил. Причем после лоботомии он приходил почти каждый день. Не представлялся, говорил пароль и давал деньги. А моё дело маленькое. Услышал пароль, увидел деньги — пропустил. Что ещё надо? Вот только тебя-то я узнал. Правда, не сразу, только когда ты близко подошёл и револьвер к башке приставил. Тебя сложно не узнать, Теодор Ринг. Твоя физиономия уже поперёк горла у всего Бриттона. Но мне стало интересно, чего ты сюда притащился. Чего это беглому принцу делать в лечебнице для психов. Да это ж настоящий подарок, хорошие перспективы для повышения. Взять тебя живым и торжественно
Я вытянул руку с револьвером (на этот жест ушло не меньше пяти секунд, хотя, может, и больше — чувство времени у меня тоже притупилось).
— А теперь встал и пошёл, — велел я. — Покажешь палату. И если ты мне наврал, если там ждёт засада, если попробуешь санитаров позвать или просто дёрнешься не туда, я вышибу тебе мозги. Уж поверь, на спусковой крючок нажать я и в таком состоянии смогу.
Шеридан кое-как поднялся на ноги и медленно, пошатываясь и прихрамывая, двинулся в сторону двери.
Я пошёл следом, уткнув ствол револьвера ему меж лопаток.
В полумраке коридора приёмного отделения мы никого не встретили.
— Дежурная медсестра на втором этаже, — предупредил Шеридан, когда мы, преодолев коридор с вереницей дверей, начали подниматься по узкой каменной лестнице с коваными перилами.
Оружие я пока спрятал за лацканом пиджака.
Шеридан шёл впереди, я — следом, практически шаг в шаг. Мы не медлили, но и не спешили. Врач изредка приостанавливался и переводил дух, я тут же толкал его кулаком в спину, заставляя двигаться дальше.
И себя заодно.
Моё состояние приближалось к пику заторможенности, внимание потеряло остроту, детали перестали иметь значение, осталась лишь общая задача — добраться до Ребекки, вытащить её отсюда. И неважно, что она меня не узнает, я что-нибудь придумаю, навру, скажу, что пришёл от Рэя, да мало ли, что можно выдумать.
Мы поднялись на второй этаж и повернули направо, дальше по широкому коридору. И опять перед нами замелькали ряды дверей, зеленоватые стены, освещённые тусклым светом керосиновых ламп, подвешенных по бокам коридора.
Медсестры мы не встретили и здесь.
— Странно, куда это Молли делась? Она ответственная, — сказал Шеридан, с беспокойством оглядывая коридор.
Дойдя почти до самого конца коридора, врач остановился перед зелёной дверью.
— Седьмое отделение. — Шеридан вынул из кармана халата связку ключей, со звоном перебрал их толстыми пальцами и вставил один из них в замочную скважину.
Щёлкнул замок, и врач толкнул дверь.
В седьмом отделении было темно и тихо, как на кладбище ночью. Лунный свет резал глухое холодное пространство коридора через оконную витрину. И здесь, по обе стороны, я увидел не просто двери, а настоящие тюремные засовы, тяжёлые на вид, и дверные полотна, обитые металлом. В каждой из дверей находилось маленькое зарешеченное круглое окошко с толстым стеклом.
Мы двинулись вдоль коридора.
Я шёл и всматривался в круглые чёрные иллюминаторы, похожие на дыры в преисподнюю, в другой — страшный и жестокий — мир. Мы преодолели половину коридора, когда тишину вспорол истеричный женский выкрик. Звук раздробился в плотном воздухе, ухнул в потолке, и снова стало тихо.
— Это Бетти Мотылёк, из двадцать девятой, — равнодушно пояснил Шеридан. — Говорит, что ночью к ней приходит демон и шепчет на ухо страшные истории.
— Почему Мотылёк? — не известно зачем, спросил я.