Адепт Грязных Искусств
Шрифт:
Ребекка очнулась.
— Ты посмел в меня выстрелить! — Её голос наполнился ненавистью, стал угрожающе громким. — Рэй! Ты посмел в меня выстрелить! В меня! Такого ты себе никогда не позволял. А теперь ты сбегаешь, как крыса!
На самом деле я не сбегал — вряд ли сестра дала бы мне сбежать. Но в тесной камере против Ребекки у меня не было шансов. Что и подтвердилось в следующее мгновение.
Меня отшвырнуло в стену, но я вовремя успел подставить плечо и подключить к обороне кодо. Развернулся
От столкновения двух мощных эргов — моего и Ребекки — по штукатурке пошли трещины. Пространство палаты наполнилось длительным и режущим ухо треском, по коридору седьмого отделения пронёсся гул.
Я повернулся к Ребекке, прижавшись спиной к липкой багровой стене.
— Драться со мной собрался? — спросила Ребекка.
— Ты не оставляешь мне выбора, — ответил я. — А могли бы просто уйти и объединиться. Только на моей стороне.
Сестра покачала головой, её правая рука до самого локтя покрылась раскалёнными углями. Они тлели, переливались светом и наполняли тесную палату жаром.
— А может, всё же на моей стороне? — спросила сестра.
Не услышав от меня ответа, она сделала резкий мах рукой, и метнула в меня огненный хвостатый шар. Щит выставлять я не спешил: кодо и без того было мало — поэтому полагался лишь на реакции тела.
А оно реагировало молниеносно.
Как ни странно, я перестал ощущать действие препарата, что вколол мне Шеридан. Это было похоже на то же наваждение волнами, как в случае с рунным влиянием медсестры Хлои. Меня разом отпустило, и я уже не чувствовал заторможенности.
Это и помогло мне увернуться от огня.
Шар пронёсся мимо и угодил в стену, рассыпавшись искрами. Ребекка подняла руки — и теперь они обе горели огнём, а потом загорелась и она сама, и пол вокруг неё.
Сестра смотрела на меня сквозь языки пламени и улыбалась. В её глазах пылал тот же огонь. Она теснила меня в угол, пресекая любые попытки подобраться к двери.
В ход пошли сюрикены.
Острые звёзды полетели в сестру одна за другой. В цель попала лишь одна, все остальные Ребекка отбила, да и та, что вошла в её тело в районе ключицы, отвалилась сама собой.
Огонь охватил половину палаты, накаляя воздух адским жаром — не продохнуть.
— Рэй! — услышал я сквозь шум и потрескивание пламени. — Твой обугленный труп найдут уже через полчаса! Смирись!
Смириться — единственное, чего я себе никогда не позволял.
Я бегло оглядел дьявольское кострище, что развела вокруг себя Ребекка, выхватил все метательные ножи, имевшиеся у меня (против Ребекки они были бесполезны), добавил к этому револьвер (он тоже не особо-то помог) и сосредоточился, отходя в угол.
Я решился на мутацию металла по третьему варианту.
Материала было чересчур много —
Вся эта сталь должна была стать моим продолжением, частью моего тела. Она должна была оградить меня от ран.
Я вспомнил, как дрался с Питером Соло, и в какой именно момент моё тело начало вбирать свойство металла. Это было похоже на защитную реакцию при смертельной опасности, при ранении.
Тут мне, похоже, повезло: Ребекка — опасность смертельная.
И её огонь — тоже.
Я направился прямо в бушующее пламя, а оно охватило уже две трети палаты, так что сделать мне пришлось всего четыре шага.
— Рэй! — услышал я снова. — Ты смирился? Ты сам идёшь на смерть?
Языки пламени коснулись моего раскалённого тела, штанины брюк вспыхнули мгновенно. И в то же самое время в руках начал плавиться металл, он впитывался в кожу ладоней, как в губку. Вот только стоять в огне, как Ребекка, я не смог — тут же отшатнулся в угол и принялся сбивать с себя пламя.
Брюки обгорели оплавленными дырами, кожа ног покрылась ожогами.
Но это только поначалу.
Потом боль начал стихать, притупляться. Не знаю, как это назвать… Ощущение, будто я подчинил себе боль собственного тела, оно стало податливым, на секунду показалось даже, что мой дух проник в каждый кровеносный сосуд, слился с кожей, впитался в кости и мышцы, во все органы Теодора Ринга, что его тело перестало отчуждать меня и повиновалось, выполняя все мои желания.
А сейчас мне нужно было только одно.
Я направился к Ребекке прямо через огонь.
Это был один из самых безумных поступков, что я совершал за последние четыре недели. А совершил я их не так уж и мало.
С каждым сделанным мной шагом огонь расступался, обтекал меня аморфной оранжевой массой, исходил жаром, трещал, поглощая мебель палаты…
Ребекка увидела меня, когда я был от неё уже в паре шагов. На её безучастном лице отразились ужас и благоговение.
— О, брат мой… — выдохнула Ребекка, отступая к стене. — Ты обретаешь мощь. Ты покоряешь новое тело?
Огонь вокруг нас начал терять силу, пока не исчез совсем, оставив после себя чёрные стены, едкий дым и запах гари. Я засучил рукава пиджака и оголил руки.
Увидев их, Ребекка замерла.
Я подошёл к ней и обхватил её шею стальной рукой, прижимая затылком к стене. Ребекка не дышала и не сопротивлялась, она лишь смотрела на меня безотрывно.
— Бекки, — сказал я, оглядев её мертвецки бледное лицо, измазанное в крови Шеридана. — Пойдём со мной. Сейчас. Второй раз предлагать не буду.