Адептус Астартес: Омнибус. Том II

Коллектив авторов

Браск посмотрел на посвящённого и убрал руку.

— Хороший тактический ход, неофит Браск, — одобрительно сказал Аманд. — Благодаря тебе эта планета стала ближе к наслаждению почувствовать святые шаги человеческих ног. Скоро эти вещи исчезнут, — он обвёл рукой поле боя. — Теперь помоги братьям собрать эту мерзость. Сжечь их всех.

Прежде чем Браску разрешили войти в часовню с него сняли доспех. Храмовника привели в обычную прихожую, на которую он раньше никогда не обращал внимания. Внутри ожидали служители

расположенного глубоко в недрах “Величия” монастериума. Окружившие Браска жрецы, с выражением неистового благоговения и распевая молитвы ненависти, начали разрывать клятвенные бумаги и царапать ногтями броню.

Монахи дёргали табард, который он так тщательно готовил к ритуалу, порвав в клочья прекрасные узоры с его именем, крестовыми походами, зачищенными планетами и убитыми врагами. — Это — знак посвящённого. Вы стремитесь в более высокие ряды, — сказал человеческий проповедник, который сорвал остатки ткани. Браск бесстрастно смотрел перед собой.

Другой взял острый кремень и поцарапал крест Храмовника, украшавший левый наплечник. — Чёрный — для братьев, красный — для Внутреннего круга! — монах разрезал свою ладонь и измазал крест кровью.

Ещё один разорвал его пергаменты с молитвами.

— На колени! — велел старший проповедник. — Именем Императора на колени!

Браск подчинился. Оружейные сервиторы покинули альковы, блестящие ключи и отвёртки их многочисленных рук зажужжали. Они разомкнули крепления брони, отстегнули контакты, и монахи грубо сняли доспех. Затем они начали бичевать его обнажённую плоть кнутами, каждый серв перед ударом называл неудачу Браска. Он перенёс эти слабые укусы, не жалуясь и не реагируя.

Наконец монахи выдохлись от усердия и ушли. Вскоре в помещение вошёл брат-капеллан Хролло.

— Ты готов? — резко спросил он. Воин-жрец был в полных военных регалиях: великолепной силовой броне, украшенной черепом и костями, некоторые награды отлили из пластали или вырезали в керамите, другие оказались реликвиями его достопочтенных предшественников, приклёпанными к крупным пластинам. Иссиня-чёрную броню покрывали гравированные орнаменты Храмовников из червонного золота. Браск никогда не видел лица Хролло, только и всегда шлем-череп.

Он продолжал смотреть перед собой.

— Да, брат-капеллан.

— Тогда я начну, — сказал Хролло, положив тяжёлую руку на голову Браска. — In omnibus operibus tuis in conspectu Imperatoris, — нараспев произнёс капеллан на витиеватом высоком готике.

— Пред взором Императора все дела мои, — тихо, почти шёпотом ответил Браск.

— Imperatoris sunt verba audiente toto, — продолжал Хролло.

— В ушах Императора все слова мои, — отозвался Браск.

— In cogitatione tua pietas Imperatoris.

— В мыслях об Императоре преданность моя.

— Tu quoque filius eius vindicem. Tu quoque filius eius militem.

— Я — Его чемпион. Я — Его солдат.

— Dignus es fides?

— Я достоин Его доверия.

— Et vos accipere stabit?

— Я радостно принимаю

вызов.

— Ita fiat. Да будет так. Слава Императору, — завершил капеллан. — Брат Браск, посвящённый Чёрных Храмовников, сын Рогала Дорна, ты можешь войти в круг чести. Слава Его имени и Его святой миссии.

— Оставь его, — сказал Мекал и потянул Гарсанхака за рукав. — Он провалил испытание.

Гарсанхак беспомощно посмотрел на своего друга Кетекехана. Он ожидал, что не все переживут испытание, что некоторые погибнут в запретных землях Фергакса. Но увидеть — совсем другое дело. Кетекехан потерял сознание, когда его нога скользнула в ямку в редкой траве, и её проткнул мерцающий шип из нержавеющего металла.

— Они оставили его здесь, звёздные воины. Он не заметил. Это — часть испытания. Он — недостоин!

— Если мы бросим его, он умрёт, — сказал Гарсанхак. Кожа Кетекехана уже стала призрачно бледной, а руки Гарсанхака покрывала его кровь. — Кровотечение не останавливается.

— Он умрёт в любом случае, даже если мы поможем ему! — ответил Мекал. — Звёздные воины сказали, что есть только смерть или успех. Другого пути нет. Он знал это также как ты или я.

Гарсанхак неохотно поднялся. Неглубокая ямка в песчаной почве уже заполнилась кровью.

— Идём, — ободряюще продолжил Мекал. — Мы помогаем друг другу. Это — редкость. Ты думаешь, что Джакал или Велатахан помогают друг другу? — Гарсанхак медленно покачал головой.

— Смотри! Мне тоже жалко Кетекехана. Он и мой друг. Но мы разные, эй? Мы столь же хороши, как братья. Вот почему мы победим. Мы идём, ты и я. Мы присоединимся к войне среди звёзд! Братья навсегда? — Мекал протянул руку.

Гарсанхак бледно улыбнулся и сжал предплечье Мекала. — Братья навсегда.

— Идём. Приближается ночь. Если тебе жаль его, даруй ему милосердие, — он похлопал по ножу.

Гарсанхак перевёл взгляд с Мекала на Кетекехана. — Я не могу.

— Скольким ты перерезал горло?

Гарсанхак пожал плечами. — Десяти?

— Тогда почему не одиннадцати?

— Потому что это Кетекехан, а не какой-то кочующий прядильщик из лесов! — Мекал покачал головой. — Гар, Гар, Гар! Всегда готовый сострить или съязвить, но за пустыми угрозами ты мягкий. Это — доброе дело. Он достанется кроссовору. Ты хочешь, чтобы его съели заживо? Я не хочу. Если ты не сделаешь это, то это сделаю я.

Мекал вытащил нож, прекрасное оружие, изготовленное его отцом и вырезанное из зуба одного из самых свирепых хищников Фергакса. Он ловко перерезал Кетекехану горло. Тот даже не пришёл в себя. Крови из шеи вытекло мало.

— В любом случае почти мёртв, — сказал Мекал, затем вонзил нож в землю, чтобы очистить, прежде чем убрать. — Но лучше быть уверенным. — Он побежал трусцой. — Если поспешим, то доберёмся до третьего маркера в сумерках! — крикнул он через плечо.

Оглядываясь на мёртвого друга, Гарсанхак побежал за Мекалом.