Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика
Шрифт:
— Некоторые именно так и делают.
— Почему бы и нет: в конце концов, все зависит от ваших установок. Когда у вас заранее есть готовая модель поведения, вы всегда сможете подыскать природный аналог.
Летающие тарелки
Чудес на свете столько, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам
Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика
— Сколько уж времени мы с вами беседуем, поговорили о самых различных вещах: о деньгах, о собаках, о ругательствах, о застолье, о том, что слон нетривиально пользуется своим носом. Мне кажется, пришла пора поговорить и о духовном.
— Что вы имеете в виду?
— Как что! Экстрасенсов, конечно! Ну еще там летающие тарелки, телекинез, привидения и астрологические прогнозы.
— Я бы добавил для комплекта черную магию.
— Вот-вот! Ее-то в первую голову! Порча и сглаз актуальны для нас. Куда ни кинь глаз, везде порча и всюду сглаз.
— Что делать: у людей сильна потребность веры, причем для многих во что именно — вопрос десятый. Ну, во всяком случае, не первый. В течение веков Россия была очень религиозной страной, и хотя революция шла под знаменем атеизма, но религиозное отношение к жизни никуда не делось: просто
— Нельзя их винить: жанр такой — не разгуляешься.
— Это верно. Нынешние суеверия, конечно, поживей.
— Вы не могли бы привести какое-нибудь кардинальное отличие религии от магии?
— Магия не предъявляет человеку нравственных требований, она вовсе не предполагает со стороны человека внутренних усилий. Кстати, магические представления были в СССР частью официальной доктрины, когда главным биологом был Лысенко. В России появилась сейчас еще одна конкурирующая религия: деньги. Причем, что интересно, в этой религии, как и в христианстве, первые апостолы — евреи. Крушение коммунизма, приведшее ко всем этим последствиям, — чисто российское явление. Однако проблема, которую условно можно назвать проблемой летающих тарелок, носит всеобщий характер. И это связано с крушением еще одной религии — религии науки. Ее жрецы не носят ритуальных одежд, никто специально не формулировал ее символ веры, однако ее основной постулат всем хорошо известен: посредством науки можно решить любые проблемы. Во время опроса, проведенного в канун XX века, нескольких ученых спросили, в чем они видят наиболее трудные проблемы будущего столетия. И вот один из них сказал: с увеличением интенсивности уличного движения возникнет вопрос уборки и утилизации навоза. С навозом человечество, как мы знаем, справилось. Другой вопрос, что машины, заменившие лошадей, пачкают окружающую среду куда больше животных. И что с машинами делать — пока совершенно непонятно. Разумеется, и эта проблема будет решена — тогда возникнет новая, не исключено, что еще более сложная и неприятная. И вот что важно: развитие науки не решило экзистенциальных проблем человека, а ведь на это многие надеялись. Люди не стали счастливее, брак прочнее, а дети умнее. Национал-социалисты пришли к власти в стране, где была первоклассная наука.
Успехи науки вовсе не проясняют научную картину мира — скорей уж наоборот. У меня есть приятель — профессор физики. Он серьезно занимается каббалой. И он говорит: когда я перехожу от физики к каббале, я перехожу из мира мистики в мир рационального. Когда ученый XIX века видел дьявола, он говорил: ты не существуешь. Ученый XX века уже не может так сказать, он говорит в этом случае: ты феномен. Вчера наука была самоуверенна, сегодня это уже далеко не так. И вот черти, которые прятались по углам и дырам, повылезали наружу. Мыши обнаружили, что кота нет, и устроили пир. Сегодня астроном сменил профессию: перепрофилировавшись в астролога, он стал популярной фигурой и зарабатывает не в пример больше. В одном из фантастических романов Кларка рассказывается, как родилось человечество, как возникла культура: все это организовали пришельцы из дальнего космоса. Я бы не сказал, что эта версия сильно отличается от той, что выдвинули греки три тысячи лет назад. Старые байки на современном жаргоне.
— Вы считаете, что так называемые паранормальные явления — лишь плод квазирелигиозных фантазий и что им вообще не соответствует никакая реальность?
— Я так не считаю. Есть какие-то факты, которые мы не можем понять и объяснить. Иллюзионист в цирке разрезает женщину пополам. Женщина определенно есть. Разрезает? Да, вроде бы разрезает. Что-то происходит, но что именно, я не знаю. Я стою перед чем-то, что не вписывается в мои представления. Что с того? Это нормально. Один из героев Шекспира говорит, что на свете есть чудеса, которые и не снились нашим мудрецам. Кстати, то же самое (почти дословно) говорится в «Книге хазара» [22] . Итак, у нас есть непонятные факты, но все-таки это еще не основание, чтобы смешивать их с откровенными глупостями и выстраивать фантастические конструкции. Если вначале у нас в руках было что-то реальное, хотя и требующее объяснений, то после проведенных трансформаций возникает смесь, которая в принципе никуда не годится. Можно слепить пирожок из грязи и натыкать туда изюминок. Можно даже сказать: вот пирожок с изюмом, кушайте на здоровье. В известном смысле это действительно пирожок с изюмом, но, на мой вкус, предлагаемое кулинарное произведение сделано все-таки из основной субстанции, а посему несъедобно. Знаете, Вольтер в свое время сказал: если кто-нибудь не верит в бесконечность, он должен вспомнить о человеческой глупости.
22
«Книга хазара» — классическое сочинение средневековой еврейской литературы, написанное жившим в Испании поэтом и философом Иегудой га-Леви (1075–1141).
Мир на Ближнем Востоке — это холодная война
Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Наталии Зубковой
— Вот уже более полугода продолжаются беспорядки на территории Палестинской автономии. Когда же они прекратятся и чем вообще может закончиться нынешнее противостояние? — Беспорядки и напряженность — черты нашей повседневной жизни. Камнепад и теракты время от времени происходили, происходят и будут происходить. Последний всплеск был заранее спланирован. Люди вышли на улицу не спонтанно. Спланированы эти выступления были, условно говоря, Арафатом. Под Арафатом я понимаю всех, кто способен поднять палестинцев. Это был хороший расчет — выбран удачный момент. Поскольку речь идет не о действиях организованной армии, никто не мог заранее предсказать масштаба выступлений. И тем не менее все было под палестинским контролем. Архитекторы этих акций хотели спорадической стрельбы, но не хотели войны. Так и вышло. Детальным планированием никто не занимался. Многое из произошедшего было в общих чертах разрешено сверху. Скажем, Арафат разрешил кидать камни, но не уточнил, где и сколько кидать.
Не случайно и то, что палестинцы с готовностью подхватили этот призыв. Это была не реакция на то или иное событие, не сиюминутное настроение: палестинцы всегда готовы к выступлениям против Израиля, и никого у нас это не удивило. Многих удивило другое — то, что к выступлениям палестинцев присоединились израильские
Практически в любой стране мира (исключение составляют, пожалуй, только искусственно созданные Соединенные Штаты) есть небольшие этнические группы, которые предпочли бы передвинуть межгосударственные границы и вместе с территорией, на которой живут, оказаться в соседней стране — таким образом воссоединившись со своим народом. Однако создается впечатление, что израильские арабы как раз и не хотят переместиться со своей землей в Палестинскую автономию! Израильские арабы не доверяют руководству автономии и предпочитают оставаться независимыми внутри Израиля, нежели стать частью палестинского государства. Это факт, а не умозрительные рассуждения. В рамках мирных переговоров предлагалось произвести обмен приграничными территориями — передать под контроль палестинцев одну из арабских деревень. Но ее жители воспротивились такому обмену. Что весьма показательно. Тем не менее израильские арабы, конечно, не являются равноправными гражданами Израиля. Тому есть много причин — объективных и не очень. Но было бы странно рассчитывать на равные права при неравных обязанностях. Никакие политические акции в демократических странах обычно не несут в себе серьезной угрозы. Люди, недовольные теми или иными решениями правительства, выходят на митинги, на демонстрации, устраивают забастовки. Но они не бросают камни и не берутся за оружие, что позволяют себе израильские арабы. А уж коли они позволяют себе неконвенционные действия, то должны ожидать и особого к себе отношения со стороны властей. Правда, что многие израильские арабы живут в бедности. Но ведь все познается в сравнении. Это бедность по израильским меркам. А если сравнить их положение с уровнем жизни братьев-арабов из соседних стран, видно, что израильские арабы живут раза в два-три лучше. Это — факты. Перейду к их оценке. Не убежден, и мировая история утверждает меня в моей позиции, что экономическое бесправие является побудительным мотивом национальных или религиозных восстаний. Есть расхожее мнение, что достаточно голодных накормить, чтобы они сидели тихо и не высовывались. Такое положение справедливо для животных, но совсем не всегда для людей. Лидерами социальных революций в разных странах мира были как раз не голодные. Голодным, как правило, не до восстаний — им надо думать о хлебе насущном. Но игра на экономическом бесправии обычно дает хорошие результаты. Я вовсе не завидую израильским арабам. Они в тяжелом положении — не в финансовом и даже не в социальном, но в национальном. Ведь живут они в национальном — еврейском — государстве, что ставит их перед выбором: идентифицировать себя с этим государством или чувствовать себя отделенным от него. Выбор этот отягощен тем, что большинство их родственников и друзей живет по другую сторону. А потому любой израильский араб вынужден чуть ли не на каждом шагу задаваться вопросом: кто я — израильский араб или арабский израильтянин? А может быть, я — израильский палестинец или палестинский израильтянин? Они раздираемы внутренними противоречиями, которыми умело воспользовались организаторы беспорядков. Нисколько не сомневаюсь, что выступления израильских арабов были организованы сверху. Подумайте сами, если бы это было не так, как бы должны были себя повести израильские арабы, да и палестинцы при избрании Шарона на пост премьер-министра? Очевидно, что все они должны были немедленно взяться за оружие. Но ничего подобного не произошло.
— Каковы, на ваш взгляд, перспективы мирного процесса? Можно ли надеяться на реальный возврат за стол переговоров или это будет только видимость миротворческой деятельности с обеих сторон?
— Арабы вряд ли готовы заключить мир с Израилем. И дело тут не в национализме. Давайте вспомним историю, посмотрим на геополитическую карту региона.
По мнению арабов — и у них есть политические, экономические и культурные основания так думать, — мы вторглись на их территорию. Мы инородное тело. Соответственно арабы отторгают нас, как человеческий организм отторгает введенный в него любой инородный предмет. Это происходит рефлекторно. Предлагаю такую параллель. Человеку имплантировали здоровое сердце, которое обеспечит ему жизнь. Без нового сердца организм бы погиб. И тем не менее организм автоматически отторгает источник своей же жизни. Люди с пересаженным сердцем ежедневно принимают лекарства, подавляющие действие отторгающей силы. На что была похожа Палестина полтора века тому назад, до прихода туда евреев? Сколько людей жило там и как они жили? Сохранилась масса документов, подтверждающих плачевное состояние этой земли и ее населения. И поэтому смело можно сказать, что нынешний палестинский народ сформировался по большей части благодаря присутствию в регионе евреев. Да и сама жизнь в Палестине — результат прихода сюда евреев. Но это положение вещей не изменило силы отторжения, которые палестинцы и другие арабы испытывают в отношении евреев. И сила эта будет действовать всегда — насколько люди могут говорить это самое «всегда». Это реальность. С этой точки зрения и надо смотреть на мирный процесс в ближневосточном регионе. Сейчас никто во Франции не помышляет о возвращении тех регионов Швейцарии, которые когда-то были частью Франции, и наоборот. Об этом не помышляют ни власти, ни отдельные граждане этих стран. В нашем регионе ситуация совсем иная. Потому я и убежден (а я уж точно не являюсь приверженцем правового лагеря), что мирное сосуществование у нас — это не более чем прекращение огня. Возможно, правильнее было бы назвать этот мир холодной войной. Возьмите любой мирный договор, который заключал Израиль с арабскими странами. Предприниматели этих стран по большей части были сторонниками заключения мирного договора с Израилем даже притом, что они опасались израильского влияния. Простые люди обычно предпочитают мир войне: война не украшает жизнь и никто не хочет погибнуть. Однако интеллигенция арабских стран придерживается откровенно антиизраильских настроений. Это относится и к нынешнему Египту, который заключил мир с Израилем вот уже двадцать лет назад. Антиизраильские взгляды исповедуют и университетские профессора, и журналисты и религиозные и светские люди. Все они согласны с тем, что Израиль должен быть исторгнут из региона.
Правительство Иордании всегда очень прилично относилось к Израилю. И до сих пор на правительственном уровне иордано-израильские отношения намного лучше, чем египетско-израильские. То же можно сказать и о населении. Египтяне по сути довольно приветливые люди. Но все же в Иордании к израильским туристам традиционно относятся куда лучше, чем в Египте. При всем при том совсем недавно Израиль посетили три иорданских журналиста, которые приехали по собственной инициативе, чтобы взять интервью у израильских политиков и общественных деятелей. За это их, как предателей, вышвырнули из иорданского союза журналистов.
Я привел этот пример, чтобы показать, что антиизраильские настроения исповедуют не темные люди, движимые предрассудками, а просвещенная интеллигенция. Тех же убеждений придерживается религиозная элита, хотя, возможно, к войне призывают немногие. Спору нет, и там есть отдельные люди, миролюбиво относящиеся к Израилю. Но они составляют исключение.
Повторюсь: арабы не готовы согласиться с существованием Израиля, а потому никакого иного мира, кроме неких договоренностей, обеспечивающих прекращение огня, я в обозримом будущем не вижу. Например, таких договоренностей, какие есть у нас с Египтом.