Адмирал Хорнблауэр в Вест-Индии
Шрифт:
– Это будет официальный визит, милорд? – быстро спросил Джерард.
– Вряд ли это может быть чем-нибудь еще, учитывая, что мой флаг поднят, – ответил Хорнблоуэр. Он не любил официальных визитов.
– Мы сможем убить сразу двух зайцев. Я обращусь к испанским властям, а тем временем мы сможем пополнить запасы воды.
– Так точно, милорд.
Подготовка церемонии визита в иностранный порт требовала большой работы от его штаба, но не такой большой, как от него самого, сказал он про себя с негодованием.
– Я должен позавтракать прежде, чем что-либо помешает мне сделать это, – сказал он. Прекрасное настроение, в котором он пребывал утром, испарилось теперь без следа. Он бы пришел в дурное расположение духа, если вынужден был
Когда он снова появился на палубе, неудачный исход попытки перехватить «Эстрелью» стал мучительно очевиден. Шхуна находилась в добрых трех милях впереди, и шла на ветре у «Клоринды», которая находилась прямо у нее за кормой. Пуэрто-риканский берег был теперь очень хорошо различим. «Эстрелья» вошла в территориальные воды и была в полной безопасности. Повсюду на корабле матросы были заняты нелегким трудом приведения его в состояние идеального порядка, который, в принципе, господствовал на судне и в любое другое время, порядка, который должен демонстрировать всякий британский корабль, заходящий в иностранный порт и предстающий перед придирчивыми взорами чужеземцев. Палуба была отшлифована до белизны, вызывающей легкое головокружение в лучах тропического солнца, металлические части горели почти также ярко – даже глазу было больно, если смотреть под прямым углом. Сверкающие абордажные сабли и пики были составлены в декоративные козлы на закруглении юта, повсюду мелькали белые рубахи и щегольские турецкие тюрбаны.
– Очень хорошо, сэр Томас, – с одобрением сказал Хорнблоуэр.
– Власти Сан-Хуана представлены капитан-генералом, милорд, – заявил Спендлов.
– Хорошо. Я обращусь к нему – кивнул Хорнблоуэр. – Сэр Томас, буду признателен, если Вы составите мне компанию.
– Слушаюсь, милорд.
– Ленты и звезды, сэр Томас, я боюсь.
– Слушаюсь, милорд.
Фелл получил свой орден Бани за отчаянную схватку в 1813 году. Это была дань уважения его храбрости, если уж не профессиональным качествам.
– Шхуна берет на борт лоцмана! – сообщил впередсмотрящий с грот-мачты.
– Отлично!
– Скоро настанет наша очередь, – сказал Хорнблоуэр. – Время подготовится к приему наших хозяев. Они, как я надеюсь, должны быть нам благодарны за то, мы прибудем через час после сиесты.
Это был тот час, когда начинал дуть морской бриз. Лоцман, которого они взяли на борт – полный, с приятной внешностью креол, ввел корабль в порт без малейших затруднений, хотя Фелл, разумеется, стоял рядом, охваченный страшным беспокойством. Хорнблоуэр, свободный от подобного рода ответственности, имел возможность направиться к поручням и осмотреть окрестности города. Это было мирное время, однако Испания была врагом прежде и могла стать врагом в будущем, и не будет ничего плохого в том, что он познакомиться, насколько возможно, со средствами обороны. Не пришлось долго гадать, почему за всю долгую историю города Сан-Хуан никогда не был атакован, не говоря уже о том, что бы быть захваченным, многочисленными врагами Испании. Он был окружен высокой стеной солидной каменной кладки, со рвами, бастионами и разводными мостами. На возвышенности, господствующей над входом в порт, стоял замок Морро, прикрывавший подходы своей артиллерией, виднелась и другая крепость: должно быть, Сан-Кристобаль, и батареи, следующие одна за другой по всему берегу, вооруженные тяжелыми пушками, выглядывавшими из амбразур. Ничто, кроме правильной осады, ведущейся мощной армией с большим орудийным парком не могло произвести хоть какое-то впечатление на Сан-Хуан, пока его обороняет достаточный гарнизон.
Бриз принес их к входу в порт. Они пережили несколько беспокойных минут, сомневаясь, приготовились ли испанцы салютовать их флагу, волнение рассеялось, когда пушки Морро начали палить в ответ на их приветствие. Хорнблоуэр до предела собрался, когда корабль, скользя, вошел в порт, на полубаке тем временем салютное орудие стреляло через идеально ровные интервалы.
Теперь, когда они вошли в гавань, куда с трудом долетало дуновение морского бриза, когда корабль стоял неподвижно, они почувствовали, как сейчас жарко. Хорнблоуэр тотчас же ощутил, как капли пота стекают под его рубашкой, надетой под мундир из плотной ткани, он вертел головой из стороны в сторону, чтобы избежать ощущения неудобства из-за накрахмаленного воротничка. Джерард коротким жестом указал на то, что он видел и сам: «Эстрелья», в своей сияющей белой окраске, стояла у пирса совсем рядом с ними. Казалось, что вонь, доносящаяся от ее открытых люков, все еще достигает его ноздрей. Отряд солдат, одетых в синие мундиры с белыми ремнями крест-накрест зашел на пирс, солдаты, под командованием сержанта, равнодушно ждали чего-то. Откуда-то из глубины шхуны раздался душещипательный звук: долгий и печальный стон. Они увидели цепочку негров, с трудом выбирающихся на палубу через люк. Они передвигались с трудом, точнее, многие из них вовсе были на в состоянии идти: упав на четвереньки, они переползали таким образом с палубы на пирс.
– Они высаживают груз, – сказал Джерард.
– По крайней мере, часть, – ответил Хорнблоуэр. За почти целый год он многое узнал о работорговле. Спрос на рабов в Пуэрто-Рико был небольшим по сравнению с таковым в Гаване. В течение перехода, как он знал, рабы были заперты в трюме для невольников, связанные в звенья, лежа на боку, согнув ноги в коленях, которые упирались в колени соседа. Вполне можно было ожидать, что капитан «Эстрельи» воспользуется представившейся возможностью, чтобы избавиться от части такого «скоропортящегося» груза.
Оклик со стороны отвлек их. Приближалась лодка под испанским флагом, на корме сидел офицер, одетый в сверкающий позолотой мундир, отсвечивавший в лучах заходящего солнца.
– Вот и власти, – произнес Хорнблоуэр.
Офицера встретили у борта и помогли взобраться на палубу под перелив боцманских дудок. Офицер ловко вскинул руку в приветствии. Хорнблоуэр направился к Феллу, чтобы помочь ему в организации встречи. Он знал испанский, но не был уверен, что Фелл владеет им.
– Майор Мендес-Кастильо, – представился офицер. Первый и главный адъютант Его превосходительства генерала-капитана Пуэрто-Рико.
Он был высокий и худощавый, с тонкими усиками, выглядевшими словно нарисованными, он настороженно, недоверчиво смотрел на принимающих его двух офицеров, с их красными лентами, звездами и сверкающими эполетами.
– Добро пожаловать, майор, – воскликнул Хорнблоуэр. – Я контр-адмирал Горацио Хорнблоуэр, командующий кораблями и судами Его Величества короля Британии в вест-индских водах. Позвольте мне представить капитана сэра Томаса Фелла, командира корабля Его Королевского Величества «Клоринда».
Мендес-Кастильо поклонился каждому из них, было заметно, что знание того, с кем он имеет дело, несколько успокоило его.
– Добро пожаловать в Пуэрто-Рико, Ваше превосходительство, – сказал он. – Мы, естественно, прослышали о том, что прославленный адмирал Хорнблоуэр назначен командующим, и очень надеялись удостоиться чести принять Вас у нас.
– Большое спасибо, – ответил Хорнблоуэр.
– Добро пожаловать и Вам и Вашему кораблю, капитан, – торопливо добавил Мендес-Кастильо, опасавшийся возможности того, что его, ошеломленного встречей с легендарным Хорнблоуэром, могут заподозрить в недостаточном внимании к простому капитану. Фелл неуклюже поклонился в ответ: комментарии были излишни.