Адмирал Империи 29
Шрифт:
Несмотря на интонации, не терпящие возражений, в словах девушки сквозило искреннее сочувствие к обреченным на гибель людям:
— Ди Сенна, послушайте меня внимательно. Будьте благоразумны, не упорствуйте в своем безумии. Ну какой смысл посылать на убой собственных космоморяков, когда исход предрешен? Вы же видите — против вас целый батальон лучшей гвардейской пехоты Империи плюс космодесант с «Афины». У вас нет ни единого шанса, поймите… Так не лучше ли избежать напрасного кровопролития? Прошу вас, давайте сохраним жизни оставшихся членов команды! Неужели ваша офицерская честь или гордыня стоят всех этих потерь?
— У меня
Контр-адмирал Ди Сенна, весь перепачканный кровью, с безумным блеском в глазах и перекошенным от ярости лицом, словно демон войны метался по центральному коридору «Айовы». Он щедро палил в сторону русских, и что-то хрипло орал своим солдатам, подбадривая их. Казалось, он не замечает пролетающих в сантиметрах от головы пуль. Американца буквально трясло от ненависти и отчаяния. Горацио упрямо не хотел признавать очевидного — его корабль, экипаж и вся дивизия обречены.
— Вы совсем оторвались от действительности? — презрительно усмехнулась Таисия, продолжая давить на Ди Сенну. Надменное выражение не сходило с точеного лица княжны. В ее словах звенел неприкрытый сарказм и издевка. — Неужто до сих пор не осознали, в какой вы заднице? Ни у вашей команды, ни у всей дивизии не осталось сил для дальнейшего сопротивления. Вы загнаны в угол, адмирал. Сдавайтесь, пока я добрая. Выкидывайте белый код-сигнал или как у вас там принято обозначать капитуляцию. Иначе, клянусь, сдохнете все до последнего! Это мое последнее предупреждение.
Княжна откинулась в командирском кресле, буравя взглядом голографический экран и ожидая реакции американца. Ди Сенна, казалось, на миг завис от подобной наглости. Его перекошенное лицо побагровело от гнева, а в налитых кровью глазах заплясали безумные огоньки. Чувствовалось, что контр-адмирал, никогда не отличавшийся уравновешенностью, находится на грани нервного срыва. Еще чуть-чуть, и он окончательно слетит с катушек.
Грудь Горацио тяжело вздымалась, лоб покрылся испариной, щеки нервно подергивались. Он явно с трудом сдерживал рвущуюся наружу бурю эмоций, одновременно лихорадочно пытаясь просчитать в уме варианты. Искаженное лицо контр-адмирала озарила безумная ухмылка. Он пронзительно расхохотался, запрокидывая голову и раскинув руки в стороны. Дикий, сумасшедший смех, больше напоминающий вой раненого зверя, заметался под сводами рубки «Айовы».
— Первой сдохнешь ты, царская сучка! — брызгая слюной, выкрикнул он в микрофон. — Можешь не сомневаться…
Ди Сенна орал в камеру как помешанный, исторгая из себя потоки грязной ругани. Похоже, он окончательно повредился умом. Горацио словно пытался убедить самого себя, что у него все под контролем. При этом контр-адмирал старательно гнал от себя панические мысли о неминуемом поражении. Но выходило паршиво — сквозь показную браваду то и дело проскальзывали плохо скрываемые нотки обреченности и страха.
И было отчего. Пока Таисия обменивалась с Ди Сенной «любезностями», элитные части гвардии и космодесанта, ворвавшиеся на борт «Айовы», уже развернули полномасштабное наступление. Закованные в новейшие скафандры и вооруженные до зубов штурмовики сходу смяли остатки деморализованных
«Преображенцы», ведомые полковником Зубовым, неудержимой лавиной хлынули по многочисленным трапам, переходам и коридорам, сметая на своем пути горстки потрепанных защитников. Те дрались отчаянно, но силы были неравны. Хваленая выучка американских космических пехотинцев оказалась бессильна перед ураганным напором элитных частей гвардии царя. Минут за пять продвинувшись вглубь изувеченного линкора, гвардейцы выбили «янки» с ключевых позиций, загнав рассеянные группы врага на верхнюю палубу. По пятам за ними, ощетинившись штыками, пёрли разъяренные космопехи во главе с кавторангом Жилой.
Все было кончено. Основные очаги сопротивления американцев оказались подавлены. Десятки трупов в иссеченных бронескафандрах устилали палубы и трюмы «Айовы» вперемешку с обломками оборудования. Лишь горстка уцелевших из экипажа сумела прорваться к центральному посту, где отчаянно огрызалась. Но и им оставалось недолго.
— Сэр, мы так долго не продержимся! — прохрипел коммандер Дастин, пошатываясь и держась за развороченный бок. Пробитый в нескольких местах бронескафандр старпома зиял рваными прорехами, сквозь которые сочилась темная кровь. Было непонятно, как Дастин до сих пор стоит на ногах после таких ранений, но офицер каким-то чудом еще не истек кровью, видимо, вовремя сработала портативная аптечка.
— «Преображенцы» смели наш арьергард за несколько минут, будто его и не существовало… — прокашлявшись, продолжил коммандер. Его голос звучал глухо, прерываясь хрипами. — Почти все наши остались там… Штурмовики Зубова идут сюда, они вот-вот ворвутся на мостик… Нам крышка… Сэр, какие будут приказания?
Ди Сенна замер тяжело дыша. По лицу американца пробежала судорога, в глазах на миг промелькнула обреченность, тут же сменившаяся яростной решимостью.
— Приказания?! — прохрипел он, хватая Дастина за плечо и притягивая к себе. — Поднимай всех, кто еще может стоять. Отходим к командному отсеку, там забаррикадируемся и встретим этих «раски» как полагается. Продержимся любой ценой, пока не подойдет помощь. «Монтана-2» и «Небраска-4» уже на подлете, с минуты на минуту начнут высадку. Они живо выкурят русских с «Айовы», вот увидишь!
Вместо воодушевления на окровавленном лице Дастина проступило непонимание пополам с обреченностью:
— Сэр, но ведь… Неужели вы не слышали?.. — пролепетал он одеревеневшими губами, с ужасом глядя на своего командира. — Только что поступил доклад… Они… не придут. Наши корабли уходят из сектора, все до единого. Нас бросили, сэр. Мы обречены!
Ди Сенна застыл, словно не веря своим ушам. Его зрачки расширились, лицо побледнело как мел.
— Ч-что?! Ты бредишь! — невольно отшатнувшись, воскликнул Горацио. — Как это — уходят?! Какого черта?!
— Все так и есть, сэр. Только что доложили — тяжелые крейсера «Пантелеймон» и «Прут», внезапно отсекли заградительным огнем «Монтану» с «Небраской», не дав им подойти к нам на помощь. При этом они прикрыли бортами два МДК гвардии, идущие следом и полные гвардейцев царя Константина… Похоже, страх перед «преображенцами», что на глазах у всех за считанные минуты в прямом эфире перебили команды наших отставших линкоров, оказался сильнее офицерского долга и присяги… Командиры наших линкоров просто дрогнули и приняли решение на разворот, предпочтя позорно бежать. Нас предали, сэр. Это конец…