Адмирал Колчак и суд истории
Шрифт:
Главным являлось стремление иркутских большевиков нанести удар третьей (земское и городское самоуправления) и четвертой (социал-демократическая и социал-революционная партии) сторонам, опасность которых они еще с января 1920 г. приравнивали к опасности, исходившей от каппелевских и семеновских «банд», вкупе с иностранной интервенцией.
20 июня 1920 г. на первом заседании Временного Народного собрания Дальнего Востока председатель Временного правительства Приморского края А.С. Медведев [589] говорил: «Вам памятно, что воля народа всегда высказывалась за то, чтобы сам народ и весь народ решал судьбы своей родины […] Вы помните, когда все надежды, все чаяния возлагались на Уфимское собрание, потом на деятельность Директории; и все это закончилось тем, что в Сибири образовалась единоличная власть Колчака, и никакие указания с мест, никакие протесты, ни борьба, возникшая по всей Сибири, не убедили правительство Колчака, что нельзя в настоящее время решать вопрос единолично, нельзя лишать население возможности устраивать свою жизнь по своему желанию. Поэтому власть единоличная, власть Колчака, с самого первого дня своего существования стала идти на
589
Медведев Александр Семенович (1880—?) – из казаков Области войска Донского; образование получал в Астраханской духовной семинарии, окончил Иркутскую духовную семинарию. В 1901–1905 гг. служил учителем в Удском округе и Амурской области. В ПСР вступил в 1907 г., но революционную работу начал в 1905 г. В 1911–1917 гг. заведовал училищем на станции Никольск-Уссурийский. В 1917 г. по списку ПСР избран городским головой Никольск-Уссурийска, членом Комитета общественной безопасности. С декабря 1917 г. – председатель Приморской земской управы. В 1920 г. – председатель Приморского правительства. При Меркуловском перевороте был арестован, затем вывезен японцами в Харбин, оттуда в Читу. С конца июля 1920 г. по октябрь 1922 г. работал в Правительственном комитете помощи для голодающих советской России. В 1921 г. прошел в Учредительное собрание ДВР. В октябре 1922 г. был арестован Госполитуправлением ДВР по политическому процессу против Дальневосточной партийной организации социалистов-революционеров («дело 24-х»). Приговорен к заключению в Архангельский концлагерь на три года. В 1925 г., при пересмотре дела тройкой особого совещания при коллегии ОГПУ, выслан в Среднюю Азию на три года.
Никто не мог предполагать, рассуждая более или менее разумно, что население Сибири, объявившее войну европейской России, победит эту Россию и придет в Москву с тем, чтобы зазвонить в московские колокола. Власть Колчака постепенно сходила на нет, никакие протесты общественности, земских и городских самоуправлений не были услышаны в Омске […] в Сибири все чаще и чаще и смелее стали раздаваться голоса о том, что вопросы русского народа должен разрешить сам и весь народ […]
Я помню, что земские организации пришли еще в августе месяце прошлого года (1919. — С. Д.) к тому положению, что дальше так идти не может. Земские организации настаивали на созыве городских и земских съездов – то, [что] единственно было возможно в то время. Однако земство не остановилось перед отказом, и многие земства, в том числе и Приморское областное земство, решили созвать Земско-городской съезд в Иркутске. Избрали своих представителей, но только в октябре месяце конспиративно, тайно съезд мог открыться в Иркутске. На этом съезде было решено, что тем путем, каким идет правительство Колчака, идти нельзя; необходимо искать новые пути, согласованные с волей русского народа […] на этом съезде вылилось одно решение, что с правительством нужно только бороться […]» [590]
590
International Institute of Social History (IISH). Archives and Collections. Amsterdam. Netherlands. Фонд Б.Н. Волкова. Временное Народное собрание Дальнего Востока. Сессия 1-я. Стенографические отчеты. Владивосток. 20 июня 1920.
До подписания акта о мирной передаче «государственной власти на всей территории, освобожденной от власти реакции» 22 января 1920 г., делегация Политического центра на переговорах в Томске предложила Совнаркому и ЦИКу решить характер взаимоотношений центральной советской власти с Восточной Сибирью для сохранения последней за революционной Россией и избежания протектората Японии. Задачи государства-буфера не изменились даже после смены власти, укрепившись циркуляром ЦК ПСР от 28 января 1920 г.:
«Признавая, что основной фронт новой местной республики есть фронт ее против разбитой, но еще не добитой контрреволюции и союзных с нею империалистических хищников, ЦК одобряет ее примирительную политику по отношению к наступающим большевикам, в случае же, если центральная советская власть, вопреки интересам революционной России, не пойдет навстречу этой политике и уступит соблазну немедленным нападением разрушить неокрепшую демократию Восточной Сибири, ЦК возлагает всю ответственность за дальнейшие внутренние смуты и роковые международные осложнения на Дальнем Востоке – всецело на совесть безответственных диктаторов правящей партии» [591] .
591
Русский голос (Харбин). 1920. 20 октября.
В выработанном итоговом постановлении ЦК ПСР была одобрена занятая Сибирским краевым комитетом партии позиция по отношению к местной советской власти, а также его решение об образовании независимого временного демократического государства-буфера между советской Россией и Японией. «…II. Признать правильным отказ от власти краевого комитета партии и членов последних, входящих в Иркутский Политический центр, и передачу ими этой власти местным коммунистам, стремившихся утвердить советский режим, не считаясь с опасностью японской оккупации и рисковавших вызвать борьбу внутри демократии, несмотря на наличность еще некоторой контрреволюционной угрозы. Вся ответственность за последствие этих событий должна быть возложена на большевиков и их авантюристическую попытку.
III. Признать политически правильным, целесообразным решение Сибирского краевого комитета партии вопроса об образовании из Восточной Сибири и Дальнего Востока временного независимого демократического государства-буфера между советской Россией, могущего фактом своего существования охранить указанные территории за революционной Россией и предохранить их как от хищнической оккупации японцев, так и от разрушительного хозяйничанья большевиков.
В срыве местной организацией коммунистической партии этого плана, уже санкционированного Томским договором 19 января
IV. Одобрить отказ краевого комитета взять на себя, согласно распоряжения Сибревкома, организацию государства-буфера, в урезанных границах (зап[адных] границ р[ек] Чикой – Селенга), ибо государственное существование в указанных пределах было бы до крайности затруднительным и подобный буфер не мог бы выполнить задач, для которых он создается, и стал бы простым орудием для прикрытия советской политики и захватнических устремлений Японии […]» [592]
Как известно, события 4–5 апреля 1920 г. во Владивостоке и Николаевске-на-Амуре [593] , которые завершились подписанием 29-го числа соглашения между Владивостокским правительством и японцами (первая из двух подписей под этим документом принадлежала одному из бывших членов ЧСК при Политцентре А.Н. Алексеевскому [594] ), и подтолкнули центральную советскую власть предпринять шаги навстречу организации государств-буферов, исключив при этом Иркутскую губернию.
592
Там же.
593
См.: Волковой Ф.К. Мы помним… 4–5 апреля 1920 г. [Хабаровск], 1933; Неравнодушные строчки. В годовщину 4–5 апреля 1920 г. – дня выступления японцев в Приморье: Сб. док. / Под ред. Шурыгина А. и Бруйя Е. Хабаровск, 1937; Япония на русском Дальнем Востоке. Кровавая эпопея японской интервенции (составлено Дальневосточным отделением ИККИ). М., 1922; Japan in the Far East: The Bloody Epic of Japanese Intervention. London, 1923 и др.
594
The Testimony of Kolchak, and other Siberian Materials // Ed. by Varnek E., Fisher H.H. Stanford – London, 1935. Р. 380.
Таким образом, местная советская власть Восточной Сибири нуждалась в показательном судебном процессе, чтобы «кукушечьим» приемом подменить собою главных инициаторов разгрома «право-большевистской атамановщины», вскрыть «контрреволюционную» деятельность третьей и четвертой сторон, но так, чтобы не поссориться с временными союзниками центральной советской власти в создании государств-буферов на Дальнем Востоке. Предлогом для реализации этого плана и послужило предварительное следствие над бывшими министрами и их товарищами из правительства Колчака, начатое 7 января 1920 г. членами Политического центра.
Сибирский краевой комитет ПСР рассматривал предварительное следствие как исполнение решения IX Совета ПСР: «…осветить перед лицом как русских трудовых масс, так и Западно-Европейского общественного мнения действительную природу колчаковской власти и ее формы выявления». Как выяснилось, «освещение» было реализовано в 1923 г. публикацией социал-демократом Б.И. Николаевским [595] «протоколов» допросов адмирала А.В. Колчака [596] .
595
Николаевский Борис Иванович (1887–1966) – видный деятель РСДРП(м); неоднократно подвергался арестам и ссылкам царским режимом. В 1917 г. активный участник левого интернационального движения; член ЦК РСДРП(м). Работал в системе Главархива РСФСР инспектором, затем управляющим Московским историко-революционным архивом. В 1920 г. занимался разбором архивов Омского правительства. В 1922 г. выслан из страны (без лишения гражданства). В 1923–1930 гг. корреспондент Института К. Маркса и Ф. Энгельса при ЦИК СССР в Берлине. В 1930-х гг. директор Парижского филиала IISH. В 1940 г. эмигрировал в США. Автор многочисленных научных трудов и публикаций; коллекционер архивных документов.
596
См.: Протоколы допроса адмирала А.В. Колчака Чрезвычайной Следственной комиссией в Иркутске 21 января – 7 февраля 1920 г. // Архив русской революции. Т. Х.
«Обособить» Сибирь от общественно-политического движения, развернувшегося на Дальнем Востоке, требовали также следующие факторы: а) безболезненный переход власти в конце января 1920 г. в городах Владивостоке, Никольск-Уссурийске, Амурской и Сахалинской областях к земским и городским самоуправлениям, под крыло Сибирских краевых комитетов ПСР, партии Народной свободы, крестьянской и социал-демократическим фракциям левых: социалистов-революционеров, социалистов-революционеров интернационалистов, Трудовой народно-социалистической партии; б) объединение земств в краевом масштабе с отказом от классовой борьбы [597] ; в) возложение политической ответственности за события 4–5 апреля 1920 г. на провозгласивших себя «вождями масс» местных коммунистов.
597
«Нам не предлагают защиту интересов всех классов, а только классов трудящихся, – говорил на сессии Временного Народного собрания Дальнего Востока лидер прогрессивно-демократической фракции Временного правительства Приморского края Л.Н. Кроль. – Скажите, пожалуйста, что за привилегированное сословие этот класс трудящихся! […] почему из понятия о равных правах всех граждан вытекает привилегированное положение рабочего класса? Правда, их большинство, и их представителей большинство […] Их привилегированное положение напоминает дворян в эпоху Николая II […] Мы считаем, что справедливость требует защиты интересов всех классов» //IISH. Временное Народное собрание Дальнего Востока. Сессия 1-я. Заседание третье. 25 июня 1920. С. 3—22.