Адмирал Нахимов

Коллектив авторов

под его выстрелами, и неприятельский фрегат, стоявший близ оной,

взлетел на воздух, а через 30/ от начала боя увидели корвет и

транспорт потонувшими. Громовое «ура!» огласило воздух и было

предвестником скорой победы. Действительно, после оного от

метких выстрелов наших кораблей огонь неприятельский стал

ослабевать. Фрегаты «Дамиад» и «Каиди-Зефер», выдерживая большой

огонь от нас и с корабля «Париж», подрейфовали к берегу и

выстрелами нашими и корабля

«Париж» заставили в 21/? часа замолчать

как фрегаты, так и батарею № 6. Хотя никто еще из

неприятельских судов не спускал флага (впоследствии узнали, что об этом

было вовсе забыто), но бой в 2% часа почти прекратился. Правый

фланг, не имея у себя ни одного противника, умолк, между тем как

на левом были слышны изредка выстрелы с фрегата «Дамиад»,

который, лежа на мели под прикрытием навалившего на него фрегата

«Низамие», снова открыл огонь; мы и «Париж» по ним

действовали, но в 3 часа все смолкло и бой был окончен совершенно:

неприятельской эскадры не существовало. С корабля «Императрица

Мария» адмирал послал офицера-парламентера в город объявить

местному турецкому начальству, что если с батареи или с берега будет

сделан хотя один выстрел, то адмирал разрушит и сожжет город до

основания. Офицер сей, пробыв около часа на берегу, не мог оты-

екать не только местного начальства, но никого из турок: они

разбежались по деревням. В 3 часа, прекративши бой, турецкие суда

замечены были в следующем порядке: фрегат «Навек-бахри»

взорван и сбит на мель; «Несеми-Зефер», корвет «Неджми-фешан» и

фрегат «Фазли-Аллах» были объяты пламенем и лежали на мели;

фрегат «Ауни-Аллах» и корвет «Фейзли-меабуд» лежали тоже на

мели южнее батареи № 6; фрегаты «Дамиад», «Каиди-Зефер», «Низа-

мие» и пароход «Эрекли» лежали на означенных местах, и фрегат

«Низамие» горел от бранскугелей, брошенных с нашего корабля.

Транспорты и купеческие два судна потонули, и виднелись одни

мачты; турецкая часть города горела в двух местах. Вечером, всю

ночь и день на горевших судах по мере того, как раскалялись

орудия, они палили ядрами, не нанося никакого вреда нашим судам.

Наконец, когда огонь достигал крюйт-камеры, они взлетали на воздух.

Горящие обломки падали на турецкую часть города и зажигали ее:

все пространство, обнесенное каменной стеной, горело, часть города,

обитаемая греками, осталась невредима.

Из всех военных турецких судов, стоявших на Синопском рейде,

успел уйти один батарейный пароход «Таиф» о 20 орудиях в 450

сил: он еще при начале боя вышел из-под выстрелов и хотя был

перехвачен в углублении бухты фрегатами «Кагул» и «Кулевчи»,

завязавшими с ним бой,

но ушел от них и был уже близок к

выходу в море, когда его встретили пришедшие пароходы «Одесса»,

«Крым» и «Херсонес». Однакож, имея против их гораздо лучший

ход, после незначительной перестрелки ускользнул от них. На нем

ушел, говорят, второй флагман Гусейн-паша. В 4 часа наши

пароходы воротились; на пароходе «Одесса» был начальник штаба

Черноморского флота генерал-адъютант Корнилов; проходя мимо

кораблей, с парохода приветствовали нас громким «ура!», на что от нас

отвечали тем же. После боя закрепили паруса и приступили к

исправлению повреждений. Более всех избиты корабли «Императрица

Мария», «Ростислав», «Три святителя». С 8 часов пароходы

отбуксировали корабли и поставили их вне неприятельских выстрелов.

Ночь была темная, шел дождь, но большое зарево пылавшего во

многих местах города, а также и пламя от горевших судов

освещали горизонт на далекое расстояние, и Синоп мог служить в эту

ночь для моряков чудным маяком. Начальник штаба Черноморского

флота приказал пароходу отвезти от берега фрегат «Дамиад»,

желая привести в Севастополь; на нем оказалось 100 человек турок;

командир и офицеры оставили фрегат, забрав все гребные суда, и

старались спастись постыдным бегством на берег. Сей фрегат

навалил на наш корабль, и [мы] увидели у него много подводных

пробоин, почему утром отвели фрегат на мель, забрав пленных турок,

предали огню. Гребным судам фрегата «Кагул» велено было зажечь

шлюп. Офицер, посланный для исполнения сего, нашел на шлюпе

начальника турецкой эскадры Осман-пашу, раненого в правую ногу,

командира и 80 нижних чинов, которые были взяты

военнопленными и доставлены в. Севастополь. Во время ухода эскадры на рейде

не было на воде ни одного турецкого судна. Впоследствии узнано,

что эскадра Синопская снаряжалась для овладения Сухумом и со-

действия горцам и планы турецкого правительства разрушились.

Имена турецких судов, показанных на плане, сообщены

военнопленными турками.

Корпуса штурманов поручик Максимов

Капитан 1-го ранга Кутров

В исходе часа мы получили словесное приказание от начальника

Главного морского штаба его императорского величества генерал-

адъютанта г. адмирала князя Александра Сергеевича Меншико-

ва, что при входе на рейд кораблей, возвратившихся с Синопской