Адмирал Нахимов
Шрифт:
это дорогое чувство преданности подчиненных. Это секрет, которым
владели немногие только избранники и который составляет душу
войны.
Я служил под флагом П. С. Нахимова на корабле «Ягудиил»
три месяца юнкером, делая первую кампанию, и командовал его
гичкой. Всегда на грот-марсе или возле адмирала я постоянно, весь
день, бывал на палубе, как и адмирал,
сн вышел из себя, кричал, топал и т. п.; всегда справедливый,
ровный, спокойный, но быстрый в своих движениях, он краснел только,
когда сердился, и в то время заметно сдерживал себя и говорил
медленнее. В продолжение этих трех месяцев, замечая от всех, в
кают-компании и наверху, беспредельное уважение к слову
адмирала и необыкновенную преданность к нему матросов, я, конечно,
не мог найти границ своего удивления к его достоинствам; каждое
его слово, сказанное мне лично, глубоко ложилось в мою душу и
вспоминается теперь, хотя с тех пор прошло 20 лет. Впоследствии,
во время осады, случай опять толкнул меня близко к адмиралу, и,
состоя в его штабе, я имел возможность поверить свои первые о нем
впечатления; я остался верен своему взгляду и навсегда сохраню
благоговейное воспоминание о нем, как о разумном, ласковом
начальнике и необыкновенно симпатичном человеке.
П. С. Нахимов был большого роста, несколько сутуловатый
и не тучный; всегда опрятный, он отличался свежестью своих
воротничков, называвшихся у черноморцев «лиселями»; наружная
чистота, любимая им во всем, соответствовала его высоким
нравственным качествам; скуластое, живое лицо выражало всегда
состояние духа, а мягкие голубые глаза светились добром и смыслом;
характер энергический и вполне понятный морякам; человек
высоких талантов и притом хорошо образованный и много читавший.
П. С. Нахимов пользовался большим доверием М. П. Лазарева,
с которым он познакомился в молодых летах и под командою
которого служил в кругосветном плавании на фрегате «Крейсер» и в на-
варинскую кампанию на корабле «Азов». За Наваринское
сражение он получил георгиевский крест
Потом, командуя в Балтийском море фрегатом «Паллада», он считался
замечательным командиром. Старики наши до сих пор
рассказывают необыкновенный случай, наделавший в свое время много шума:
как молодой капитан «Паллады», плавая в эскадре адмирала
Беллинсгаузена, поднял своему адмиралу сигнал: «Флот идет к
опасности» и в то же.время поворотил, не ожидая приказаний; пока
адмирал поверил свое место и сделал ' сигнал флоту поворотить, ко-
рабль «Арсис» был уже на камнях *. Лазарев вызвал Нахимова
б Черное море как старого друга и надежного помощника и
поставил его образцом для черноморцев.
Вице-адмирал В. А. Корнилов был человек иного склада.
Живой, пылкий, горячий, с блестящими талантами, он, с увлечением
принимаясь за всякую деятельность, работал до истощения и был
разностороннее Нахимова, зато не был так глубок в морском деле.
При своих замечательных административных способностях он был
хороший, опытный моряк и достойный адмирал, но далек был от той
типичности, которая выработалась в Нахимове при исключительном
морском направлении последняго. Нахимов охотно подчинялся
первенству Корнилова в последнее время в ежедневной деятельности
по устройству флота и защиты Севастополя, подчинялся столько же
по своей прямодушной скромности, как и по сознанию высоких
достоинств и полезных действий Корнилова. С своей стороны,
Корнилов умел понимать эту уступчивость Нахимова и, ценя в нем, по
справедливости, редкие морские дарования, сознавал
неподражаемость Нахимова во всем, что касается моря и боевой жизни на нем,
и уступал ему на этом поле. Вот причина редкого согласия и
честного единодушия, ознаменовавшего совокупную деятельность сопер-
ничествовавших в славе адмиралов и доставившего нашей истории
блестящие страницы Синопа и Севастополя.
«С.-Петербургские ведомости», 1868, 26 января.