Адмирал
Шрифт:
– Александр? Ты что ли?
Выглянув из-за ствола другой яблони, не туда, куда смотрел знакомый сержант, я сам удивлённо посмотрел на него. Был тот не в немецкой форме, а в своей, красноармейской с треугольниками сержанта в петлицах. Даже пилотка присутствовала, за поясом находилась.
– Оп-па, ты что тут делаешь? – так же негромко спросил я, подходя. Тот опустил руку с зажатым в ней «Люггером», на ногах лежал ещё автомат, немецкий, и заряженный. Только вот сил похоже воспользоваться им у того не осталось.
– Подранили меня. Вот, сюда уползти смог.
– Рассказывай, пока я рану осмотрю.
Этого сержанта я хорошо помню, именно ему, когда я освободил со старшиной колонну пленных, перестреляв конвой, велел командовать сборной ротой, что тот делал очень ловко и уверенно. Ефремов потом опросил его, составляя личное дело, потом поговорил с парой бойцов из роты, в которой тот служил и с которыми оказался в той колонне, и те охарактеризовали его очень хорошо. Помкомвзвода, не раз участвовал в боях, имел на счету с десяток уничтоженных противников и уничтоженный танк. Но что меня привлекало, он умел водить машину и мотоцикл. Ефремов опрашивая людей, это подчёркивал, я и запомнил. Водители
Работать сидя на корточках, было неудобно, висевшая за спиной винтовка упиралась прикладом в прелую листву яблонь и задиралась. Пришлось снять ее, перекинув ремень через голову, и положить рядом, поглядывая по сторонам, чтобы нас врасплох не застали. Со стороны села слышались шумы моторов, команды на немецком языке, но нас это не касалось. Я удивляюсь, почему тут прочёсывание не проходит, если как я понял, тут был бой, но пока всё тихо. Бинтовал и слушал сержанта.
А рассказать тому было что, про те полные сутки, что мы не виделись. Хотя уже полутора суток прошли. Значит когда группа генерала Потапова ушла от берега, сержант Андрей Каримов там был замкомвзвода, сам взвод принял один из лейтенантов, то вскоре они наткнулись на патруль. Два мотоцикла и бронетранспортёр. Ушли-то они засветло, так что ещё можно было рассмотреть, кто едет друг навстречу другу. Поэтому немцы и оплошали, за своих приняли, и получили залп в упор. Один мотоцикл в хлам, бензин слили да пулемёт с боезапасом сняли. А вот бронетранспортёр и второй мотоцикл стали трофеями. Командиры за руль сели, среди простых бойцов уже не оставалось умельцев управлять. Свежая карта и добытый язык дали возможность прикинуть дальнейшие действия и те направились к большому ангару на краю деревеньки, где содержали вовремя переходов пленных. Амбар отбили без потерь, как и уничтожили автоколонну на улицах деревни. Точнее людей уничтожили, так же добыв вооружение. Из шести грузовиков уцелело два в ночном бою, но хоть что-то. В ангаре оказалось полторы сотни освобождённых пленных. Час пришлось потратить, чтобы опросить всех. С десяток воевать отказались, просто разбежались, им вслед стреляли и даже в кого-то попали, а вот остальных взяли. Кто ранен, в машины на соломку, кто хотел воевать, раздавали оружие добытое по пути. Хватало едва половине, но и это неплохо. Вот так увеличившаяся на несколько единиц автотранспорта и на сотню бойцов группа пошла дальше. По пути они останавливались у брошенных машин, часть заправляли и включали в колонну. Водителей теперь хватало. Именно так было обнаружено три танка, правда, в строй ввести удалось только два, а боеприпасы, снаряды, только к одному, к «БТ». «КВ» пулемётами работать мог. Точнее одним, остальные видимо были сняты при драпе экипажем.
Потом по пути к ближайшему аэродрому, группа атаковала две колонны, что встали на постой на пути к передовой. Одна везла продовольствие и топливо, так что эта острая проблема была снята надолго. Колонну включили в группу. Во второй боеприпасы к стрелковому оружию и миномётам, тоже пригодится, хотя водители на всё это едва хватало. Дальше оставив автотранспорт в стороне, подошли ближе и внезапно атаковали летунов, сблизившись с полусонным аэродромом. Хорошо атаковали, горевшие и взрывающиеся самолёты всё освещали. Оборона продержалась недолго против танков, так что вскоре группа, заимев немалые трофеи, пошла дальше и под самое утро атаковала второй аэродром. Тревога подняться не успела, группа уничтожала все средства связи, телеграфные столбы валила, расстреляла палатку с радиостанцией на первом аэродроме. Так что тревога поднятья точно не успела. После уничтожения второго аэродрома, группа ушла на сто километров в сторону и затаилась в оврагах, где стала нормально приводить себя в порядок, выслав разведгруппы в разные стороны. Ну и отсыпались, конечно же. Кстати, в группе появилась советская армейская полевая кухня. Разведчики приволокли, найдя её среди брошенного армейского имущества РККА. Вот её и присоединили к одной из машин с продовольствием и подыскали повара с помощником. Они же искали брошенную технику и осматривали её. Так было найдено три «тридцатьчетвёрки», одна не на ходу, танкисты формирующейся танковой роты пригнали в лагерь две других. Снаряды к танкам в грузовиках нашли и те пополнили боекомплект, включая «КВ». Ещё один «БТ» нашли, тоже на ходу. И вот так по-тихому за день пополняли свои силы. Небольшой отряд в двадцать бойцов в немецкой форме, под командованием одного капитана разведчика, встав на перекрёстке под видом фельджандармов, пропуская автоколонны, взяли и тормознули одну колонну с военнопленными. Правда, очень крупную, еле справились с охраной. С помощью пленных конвой был уничтожен. А саму колонну бегом увели в сторону, укрыв в оврагах пока их не застали на том месте. Тела охраны спрятали, а на месте прибрались. Стоянка самой группы была дальше. Хорошо сработали, видимо захват прошёл незаметно для немцев.
Прибывшие командиры опрашивали освобождённых, всех танкистов, водителей, пулемётчиков и особенно зенитчиков, а с аэродромов увели три автоматические мелкокалиберные пушечные зенитки, отбирали и забирали в группу. Осталось едва восемьсот человек. С ними поделились припасами, выдали один мотоцикл с пулемётом, пять грузовиков с припасами и на всех сто единиц огнестрельного оружия при двух ручных пулемётах и одной «сорокапятке» с тридцатью снарядами. Если ещё оружие нужно, у немцев добыть можно, тут не так далеко склады с трофейным советским вооружением находились. Командовать ими генерал поставил одного из своих командиров в звании майора, дав в помощь одного капитана и трех лейтенантов. Дальше
А тут разведка группы генерала притащила эсэсовца, который и сообщил о наших девушках проданных из лагеря военнопленных для развлечений роте СС. Как раз стемнело, поэтому все собрались, кроме батальона, и двинули к селу. Оно было недалеко. Окружив, сразу атаковали. Вот в том бою, под конец, мало того что осколок разворотил ногу сержанту, это было не пулевое ранение, так ещё чем-то его по голове огрело. Вроде обломка бревна при подрыве хаты, где засели эсэсовцы. Пилотка не спасла, а каски не было. Очнувшись через неизвестное время, но была ещё ночь только горевшие хаты и техника освещали округу, тот по удаляющемуся рёву двигателей понял, что остался один. В ночной суматохе вполне такое могло быть. Сообразив, что наши ушли, тот наложил жгут и повязку, и где прыгая на одной ноге, а где и ползком, когда силы стали закончились, убрался в этот сад. С утра тут никого не было, а про убитого немца лежавшего чуть дальше, тот и не подозревал. Кстати, лагерь военнопленных, офицеров которого я уничтожил, тоже планировалось атаковать группой генерала, сержант изучал по карте как его взвод будет незаметно подбираться к нему чтобы точным огнём уничтожить пулемётчиков на вышках, но тут того языка притащили. Сержант считал, что его всё равно по пути атакуют и двинут дальше, так что мелькать нам в той стороне не стоит.
Тут, я как раз закончил с перевязкой, как вдруг послышался едва слышный, но приближающийся рёв мотоциклетного движка.
– Никак за нами с поста поехали? – пробормотал я, и повернулся раненому. – Жди тут, я быстро.
Вскочив, я побежал обратно к Юре, держа винтовку в левой руке, а револьвер в правой. Что плохо, этот яблоневый сад, сажали рядами. Он хоть и большой, но заглянул в такое междурядье и до конца всё видно. При этом я могу шагнуть в другой ряд, и меня снова не будет видно. Но всё равно не самое хорошее место в прятки играть. А то, что это придется делать, я уже догадался. Мотоцикл точно ехал к нам. У поста я видел пару таких тяжёлых «Цундапов», думаю это один из них. Когда мы подъехали к саду, то заглушив движок, закатили машину в один из рядов, метров на двадцать. Там развернули передом к выезду, и Юра остался ожидать, охраняя технику, прислонённую к одной из яблонь, а я пошёл на разведку. Когда немцы будут проезжать по дороге, а ряды были направлены в ту сторону, то увидят не только его, но и меня. Нужно что-то придумать.
Уловив своим чутким слухом, что рёв мотора резко увеличил свои звуковые обертоны, я упал там где стоял, и заметил в просвете туннеля впереди, как неторопливо проехал мотоцикл с тремя немцами. Вроде пулемётчик тоже был, хотят его закрывали двое других. Они справа налево проезжали. Те заглядывали в туннели рядов, но меня, похоже, не заметили, слился я в своём тёмном комбинезоне с почвой, а шлем оставил на луке руля вместе с очками. Вскочив, как немцы проехали, я побежал дальше. Ещё три ряда и те увидят как мотоцикл, так и Юру. Поэтому я с тоской в душе ожидал автоматных очередей. Если они прозвучат, сержанта мы потеряем, потому что придётся драпать. Чуть позже как погоню с хвоста сбросим, конечно, вернёмся, но не факт что немцы в этот раз не прочешут рощу. Если они один раз это не сделали, то это не значит что во второй раз лопухнутся. Тем более должны задуматься, а чего это мы тут делаем. Будет прочёсывание в любом случае, значит, сержанта найдут, в этом и беда. Тот не сдастся, я уже понял его характер. Да и в первый раз он попал в плен не добровольно. Оружия при себе не имел. Там вообще странная история произошла. Рота на речке принимала водные процедуры, на то что техника по дороге едет, те не обращали внимания, едет и едет, наша наверное, тем более глубокий тыл. А тут с пяток мотоциклов с немцами и два бронетранспортёра на берег выехали. Отсекали бойцов от оружия, да ещё пару часовых срезали очередями. Вот так вся рота и попала в плен в полном составе, да с командиром. Поступил как все, поднял руки и пошёл когда их с берега пулемётами и автоматами подзывали. Сейчас он такую глупость не совершит, нахлебался за неделю в пересыльном лагере.
Автоматных очередей я не дождался, но услышал, как мотоцикл прекратил реветь на высоких оборотах и застрекотал на холостом ходу. Похоже как раз у того ряда где наш мотоцикл и стоит. Всё удобство приближения к противнику состояло в том, что ни Юра, ни немцы меня так и не видели, другие ряды закрывали, так что я быстро добежал до стоянки нашего двухколёсного коня. Увидев, как Юра спиной к немцам спокойно собирает в шлем спелые яблоки, крупные с красными боками, только с облегчением вздохнул. Я столько раз ему говорил, что работать надо тихо и стрелять только в самом крайнем случае, вот тот и стал отвлекать внимание тем, что пришло в голову. Зачем, по мнению немцев, мы сюда заехали, если дальше дороги нет, и та упиралась в глубокий овраг? Да за яблоками. Вот тот и пытался поддерживать эту легенду, придерживая локтём висевший на боку автомат.
Встав так, чтобы в просвет Юра меня увидел, тот слегка дёрнулся, но с облегчением улыбнулся и едва заметно кивнул, когда я показал ему знаками, чтобы тот продолжал заниматься сбором. От мотоцикла отошло двое, пулемётчик всё так и сидел в коляске, причём машину водитель поставил так, чтобы в сектор стрельбы пулемёта подпадал и Юра. А оба немца окликая Юру, направились к нему, а тот делал вид, что их не слышал. Метнувшись по соседним рядам к опушке, причём часть пути преодолел по-пластунски, никогда так быстро не ползал, но зато остался незамеченным немцами, я прицелился в левый висок пулемётчика, прямо под каску. Револьвер сухо кашлянул, под тарахтение мотоцикла, который почему-то не заглушили, тот был совсем не слышен. Дёрнув головой вбок, пулемётчик так и остался сидеть, но уже мёртвый. Со стороны это было не понятно. Вскочив, я пробежал по опушке и забежал в ряд с немцами и напарником, возникнув у них за спиной с оружием наготове. Немцы так и нечего не поняли. Первая пуля вошла тому, что был вооружён карабином в затылок, и тот стал молча заваливаться слегка в бок и вперёд, а второму я выстрелил в ногу и в руку, после чего подскочив, стал помогать Юре вязать немца, сразу сунув в рот кляп. У нас они были заранее подготовлены, как и нарезанные шнуры вязать противника.