Адовы
Шрифт:
— Проклятие моё, сколько раз повторять? Не выходи на улицу по частям. Гуляй вся! Так безопаснее.
— Убивать врагов? — переспросила девочка тоненьким голоском. — А где они? Покажи!
Старушка аж за сердце схватилась, а кудрявая женщина в автомобиле вздохнула и продолжила:
— Голову хотя бы не забудь, фрейлин тебя собери… лопатой.
— Чего сразу голову? — возмутился странный ребёнок. — Кому сейчас вообще интересна голова?
— А чем ты собралась кусать врагов семьи? — резонно заявила мама.
— Папой кусать буду, — ответил ребёнок. — Ну, или братом. Он тоже
— Демоны в семье всегда пригодятся, — продолжила нравоучительно мать семейства. — А вместе мы потому, что так проще защищаться.
— Ну вот пусть защищает, пока я погуляю! — возразила безногая малявка и ощупала голову. — А я пока кого-нибудь покусаю… Для профилактики!
Мать вздохнула. Нелегко наставлять маленькое проклятье на путь истинный. А тут ещё в детских кукольных глазках мелькнула растерянность.
— Бантик, — жалобно пискнула малышка. Но тут же её бледное лицо приобрело довольно злобный вид. — Сдох! — добавила она на выдохе.
Адовы хорошо знали, что слово «сдох» заменяло для Мары большую часть лексикона.
Потерялся — сдох, съели — сдох, уходи — чтоб ты сдох.
— Майн киндер-сюрпризен, нихт! Не переживай так из-за мелочей, — кудрявая дама обозначила улыбку и потрепала девочку по голове, а затем наклонилась и ловко поймала сбежавшую ногу. — Кажется, это твоё.
Та, кого звали «Блоди» в семье, протянула дергающуюся конечность девочке. Не забыла она при этом и сдавить не в меру расшалившийся башмак в маленьком, но далеко не хрупком кулаке. Нордический характер многоопытной фройлян имел немецкие корни. А значит, был по умолчанию строгим, но справедливым. Вещи должны служить, считала Блоди. А если забывали кому служат — получать своё.
И башмачок задушено прохрипел:
— Да понял я, понял, — и затих.
Ребёнок, обувшись, радостно запрыгал на двух ногах. Но тут маленькие ручки снова принялись ощупывать голову, а ножки прекратили пляс.
— А бантик? — почти прошипела девочка, оскалив острые зубки, на что Блоди вновь закатила глаза и, тяжко вздохнув, ответила:
— Адовы не просят. Адовы требуют! Или… забирают трофейное, — объяснила мама, осмотрелась и добавила. — Видишь, с каким любопытством смотрит на тебя та седая леди? Спроси у неё про новый бантик. Говорят, старики любят детей.
— Любят за что?
— В зависимости от времени мрачности человечества, — пожала плечами Блоди. — Раньше одни старики любили есть детей в тёмном лесу. Теперь другие любят ругать у мрачных скамеек.
Мара кивнула, но тут же спросила:
— А скамейки им зачем?
— Они используют их для засады, — наставляла фройлян.
— Я тоже хочу в засаду! Чтобы кусать враго-о-ов! — Мара оскалила редкие зубы и побежала к бабке с криком. — А ну-ка, бабка, покажь зубы!
Уже двадцать лет никто не видел таких скоростей у подъезда, с какой бабка Нюрка побежала к двери. Спасительная трость вдруг показалась смотрящей за подъездом слабым подспорьем
Нюра скрылась в спасительной темноте. А обойдя автомобиль со стороны водителя, к тенту грузовика подошёл глава семейства.
Это был статный высокий мужчина с густой рыжей бородой и пышными усами. Волосы на его лице давно слились в одно целое от макушки до подбородка. Чтобы не мешать движению и обзору, рыжая шевелюра была стянута в конский хвост.
Он неторопливо развязал верёвки и одним движением выудил из-под тента диван. Те, кто знал семью Адовых получше, точно сказали бы, что этот персонаж имеет шотландские корни. Но рассказать об этом не могли. Либо по той причине, что были мертвы, либо не хотели из-за вредного характера: всё-таки дружить оборотни не умели. Потому тайны полуночных существ хранились надёжно. Без развития социальных сетей и мессенджеров. И распространялись новости среди монстров с гораздо меньшей скоростью, чем у людей. Но свои знали, что звали медведя-оборотня «Михаэль».
Михаэль взгромоздил груз прямо себе на голову и пошёл как ни в чём не бывало. Шея его была большая и крепкая. И позволяла и не такое.
Насвистывая и подпевая под нос, он легко потопал к подъезду.
Выпьем кровь врагов…
кровь врагов!
пусть гниют в могилах их сердца…
выпьем кровь врагов…
кровь врагов!
не запомню их я имена.
Со стороны могло показаться, что диван надувной или бутафорский — из пенопласта. Но баба Нюра, робко выглядывающая из-за двери подъезда, на всякий случай перекрестилась, пробурчала «чур меня, чур» и буквально побежала вверх по лестнице. От негодования у неё пропала аритмия и открылось «второе дыхание». Странная семейка мотивировала на новые подвиги.
Следом за диваном из грузовика показался пудель, придавленный этим самым диваном парой-тройкой дней ранее. Обрадовавшись освобождению, он ловко прыгнул на бордюр маленькими лапками, хрустнул шеей и принюхался к окружающему пространству. Был он белым и юрким, как и подобает пуделям. Но то лишь для виду. Ведь самое лучшее, что умели делать демоны — это маскироваться. А уж их питомцы освоили мимикрию в совершенстве. И Адовы знали, что внутри их питомец — огонь!
Демонический пёс засеменил лапками к ближайшему дереву, поднял заднюю и полил дерево. Бабка Нюра, поглядывая на странную семейку уже из окна между первым и вторым этажами, даже на миг потеряла бдительность: пёсик как пёсик. Но, присмотревшись, снова схватилась за сердце. Массивное дерево после поливания пёсиком пошло дымом и завалилось на бок, словно его облили соляной кислотой!
Баба Нюра уже хотела подняться в квартиру, но любопытство пересилило. Снова приникла к окну уже между вторым и третьим этажом.