Адриана. Наказание любовью
Шрифт:
По моей личной просьбе, Бох остался в коридоре. Хотя ему это совсем не понравилось. В библиотеке прибрались, книги разбросанные после погрома поставили по местам. Я осмотрелся, надеясь найти библиотекаря. Но не увидел её. Это хорошо, не хотелось привлекать лишнее внимание. Этого я и добивался, не хотел, чтобы у меня были свидетели. Я сразу вспомнил куда зашвырнул скомканную бумажку и бочком двинулся к дальнему стеллажу, задрал подол, встал на четвереньки, пытаясь рукой нащупать то, что швырнул туда в прошлый раз.
Вы не это ищите? —
Это была длинношеяя девушка-библиотекарь мисс Лара. Она стояла на лестнице, совсем неподалеку, и смотрела на меня сверху вниз. Наверное специально забралась туда, чтобы стать незаметной. В ее руке я заметил желтоватый клок бумаги.
Почему вы не отдали страницу капитану Нордану? — поинтересовался я.
А с вашей стороны было глупо надеяться найти эту страницу после того, как тут все обыскали от пола до потолка, месьера Адриана. Правда, они все равно бы ничего не разобрали. И кажется именно из-за этого клочка бумаги убили мадам Светли.
Вы можете мне это показать? — спросил я.
Конечно, месьера Адриана, — с легкостью согласилась мисс Лара, спустилась с лестницы и подала мне клочок бумаги. Я все еще стоял на коленях между стеллажами. Она совершенно не нервничала и не боялась меня. На ней было темно-коричневое платье с белыми манжетами и воротничком. Запах старых книг въелся в ее одежду и волосы и она сама пахла, словно старинный фолиант.
Я развернул желтоватую страницу и ничего не смог прочитать. Все было написано на старолибском.
Эм, — разочаровался я и обратился к Ларе. — Я не учил этот язык. Отец решил, что мне не нужен мертвый язык. Кто бы мог это прочесть, мисс Лара?
Мадам Светли, господин Оскар Бох, который теперь охраняет вашу персону. Вы можете показать ему эту бумагу, — ответила с каким-то подвохом библиотекарша и потом скромно добавила. — И я тоже.
Да, Оскар рассказывал мне, что много изучал книг о прошлом Тизин— Листебока. И ему бы следовало быть ученым, а не военным, — припомнил я.
Более того, господин Бох написал прекрасную монографию посвященную изучению окаменевших остатков прежней фауны Тизин-Листебока. Разве вы не знали, месьера Адриана? — добвила Лара и как-то ехидно улыбнулась. Это была первая девушка в моей жизни, которая заставила меня почувствовать себя идиотом.
Нет, — мне стало неловко от того, что я совсем не интересовался естественной наукой. В основном изучал военное дело, оружие и историю политики. — Мадам Светли тоже знала стролибский язык?
Да, — ответила мисс Лара и с удивлением посмотрела на меня приняв позу учительницы, оторая поучает нерадивого ученика. — Мадам Светли являлась дочерью известного ученого историка Альберта Штейна, автора Всемирной истории Тизин-Листебока. Разве вы не читали эту книгу? По ней преподают во всех даже самых захудалых гимназиях Тизина.
Мне снова стало неловко за свою дремучесть. Имя Альберта
Старолибский язык изучают те, кто читает труды древних авторов. Меня научила языку мадам Светли, месьера Адриана, — мисс Лара напрягла длинную жилистую шею и забрала страницу обратно.
Мисс Лара, вы знали, что я приду за этой страницей? Вы прочитали её? — поинтересовался я.
Да, прочитала, что смогла расшифровать, месьера, — согласилась Лара. — И сейчас я сильно рискую, беседуя с вами наедине. Кто знает, кто убил мадам Светли Штейн. Хотя не думаю, что это были именно вы. И я в праве отдать эту страницу кому угодно или даже уничтожить.
Вы знаете, что там написано?
Там содержится некая легенда о “Наказании любовью”. Достаточно неправдоподобная, я бы сказала это такой древний фольклор. Именно так подумал бы любой другой человек.
Я встал с колен и теперь возвышался над ней, так как был рослой девицей и снова посмотрел на бумагу, жадно пытаясь понять хоть что нибудь. Но буквы, начертанные на старолибском, даже отдаленно не напоминали те, к которым я привык, даже ни на одном знакомом мне языке.
Лара наблюдала за моей реакцией.
Вы бы не могли мне её прочитать? — попросил я и на всякий случай внимательно осмотрелся по сторонам. В библиотеке мог быть еще кто угодно. На этот раз я посмотрел и по верхам, опасаясь что не лестнице могла быть не только мисс Лара.
Дети расплачиваются за грехи проклятого. Он становится бесплодным, словно песок в пустыне. В семнадцатую осень жизни его сыновья перерождаются, а дочери приносят лишь печали.
Я не поверил своим ушам. Нащупал ближайший стул и присел на него.
Месьера, — спросила мисс Лара, оторвавшись от клочка бумаги, — Вы хорошо себя чувствуете?
Что же надо такого сотворить, чтобы сын вот так… в девицу? — простонал я, — Читайте дальше.
Девушка снова взяла помятый листок и внимательно всмотрелась в буквы.
Лишить насильно жрицу невинности или даже убить! Тут, кажется, именно так и говорится. Только какой дурак на такое пойдет, ведь за спинами жриц стоят сами боги! — рассуждала она, потом посмотрела на меня и задумалась.
Я снова попросил воды. Мисс Лара добежала до кафедры и принесла мне хрустальный стакан с прозрачной жидкостью.
Скажите мисс Лара, а можно ли библиотеку назвать сокровищницей? — поинтересовался я припоминая слова жрицы Мафеты.
Да, это и есть сокровищница, — без тени сомнения ответила библиотекарь. — Мало кто ценит эти сокровища, хотя двери здесь открыты, а на них написано на старолибском “Бумага, что хранит сокровища познаний”
В носу засвербило от едкой пыли я сделал несколько глотков воды.
А как это проклятье снять? Там об этом написано?
Мисс Лара засуетилась начала вертеть листок, внимательно рассматривая буквы.