Адские тени
Шрифт:
– Не все, но вы ведь никогда не считали, сколько штук она вываливала на главной площади Абракса для запугивания народа? Достаточно одного в месяц, – говоря, как о рецепте пирога, спокойно сообщил Селье, пока я пыталась сдержать нараставший крик ужаса. – Позвольте продолжить…
Тактичный намек на то, что я снова вмешалась в разговор без разрешения. Я кивнула.
– Азазель властвует над болезнями. Иронично, ведь именно хворь подкосила вашу маму и их будущее. Брат насылал эпидемии, но не умел их останавливать и исцелять. – Кайлан взял со стола бокал и задумчиво провел указательным пальцем по ободку. – Софии становилось хуже, а Аз не мог потерять возлюбленную. Зная, что у ее отца в замке сосредоточены лучшие лекари, он наплевал на все и повез ее к королю. Я почувствовал, что брат вернулся в Абракс, и мы выдвинули демоническое войско к барьеру. – Кайлан вздрогнул, как от пощечины, обвиняя себя в необратимых событиях. – Ульем, вторя нам, стянул военные силы Трех Королевств к границе чар и, заметив, как Аз нес на руках его бледную полуживую дочь, объявил всему народу, что магия демона погубила их любимую принцессу.
Он глубоко вздохнул и глотнул вина, я зачарованно наблюдала, как подрагивало
– Азазель потребовал впустить его в столицу, чтобы лично передать умирающую Софию королю, так как не мог бросить любимую посреди заснеженного поля и уйти, понимая, что ослабленная девушка умрет от переохлаждения быстрее, чем до нее доберется король. Ульем был готов пойти на выдвинутые условия, только если тот заключит с ним магический обряд: король снимет барьер, а Азазель передаст ему дочь и вернется за границу чар. И в это время никто из армии демонов не посмеет пошевелить даже пальцем, иначе Аза пленит магия Грааля. Я помню его умоляющий взгляд. Помню, как брат кричал, что не выживет без возлюбленной, как доказывал нам, что чувства важнее войны, которую разжег Люцифер из-за одержимости могуществом, даже не соизволив появиться за время осады людских земель, не то что помочь. Что мы всего лишь пешки в его вечном противостоянии с Небом. А когда брат опустился на колени перед войском демонов, перед нами, Принцами Ада, чтобы мы не нарушили договор и позволили спасти Софию, я опешил. Для меня было дико видеть Повелителя Чумы в таком бедственном положении, навеянном странным чувством – любовью. Но я уважал решение младшего брата, как и его близнец, Астарот, поэтому мы согласились, приказав своим войскам оставаться на месте. Только Аваддон держался до последнего. Его черный конь с сизой гривой вставал на дыбы и бил копытом, выражая отношение хозяина к происходящему, но сам брат молчал. Тогда его принялся упрашивать Астарот, говоря, что Люцифер разгневается, если узнает о пленении младшего сына и нашем предательстве, ведь мы столько лет покрывали Азазеля. И Аваддон согласился. Подняв руку, он приказал воинам Смерти не двигаться.
Кожа покрылась мурашками, я прикусила щеку изнутри, целиком поглощенная историей. Я напоминала себе ребенка, которому рассказывают страшную сказку перед сном: настолько услышанное казалось нереальным. Однако вспомнив, что рядом со мной сидел один из зачинщиков той самой истории, я выпрямилась, чтобы показать, что слушаю внимательно.
– Сбив ногой пару прозрачных кольев, созданных Граалем, Ульем разрушил барьер и позволил Азу войти в сердце Абракса. Уже позже мы узнали, что все это было хитроумным планом вашего деда, включая болезнь дочери и все, что произошло после того, как Аз вошел в его владения. Как я уже говорил, королю требовалась кровь одного из Всадников Ада, чтобы победить. Мы наблюдали за ним десятилетия, а он делал то же самое и изучил нас лучше, чем мы думали, – и снова тяжелый выдох. – Спровоцировать гордого и своенравного Аваддона переступить через обещание было проще некуда: хватило громко рассмеяться, указав, как жалко выглядят великие Принцы Ада, позволившие своему же брату вступить на вражеские земли из-за девки и остановить войну.
Селье потер глаза большим и указательным пальцем, стараясь прогнать вспыхнувшее воспоминание. Я затряслась сильнее и, скинув туфли, подтянула колени к груди.
– Аваддон сорвался, как бешеный пес с цепи. Он помчался к павшему барьеру, подчинив себе тьму, чтобы ослепить всех собравшихся и перебить людских воинов одним ударом. Я помню охватившее меня замешательство, ведь на кону стояло слишком много. Стоило Аваддону пересечь границу чар, Аз с криком упал. Выросшие из земли белые цепи обвились вокруг его горла, рук и ног. Брат едва не выронил Софию, свалившись в грязный снег. Принцессу быстро забрали, Ульем что-то влил дочери в рот, и она вмиг пришла в себя. Восстановившийся барьер ранил Аваддона и отбросил назад в поле, распоров пластом света его грудь. Крови было так много, что даже Повелитель Смерти мог почить в Бездне Тьмы, но Аваддон умел исцеляться, поэтому распоротая плоть стала для него лишь неприятной неожиданностью. Чего нельзя было сказать об Азазеле, которого пленили Божественные Цепи. София истошно завизжала, увидев, как Аз безуспешно боролся с оковами, которые кислотой прожигали его тело до костей. Бросившись к отцу, она молила освободить возлюбленного, но Ульем влепил дочери звонкую пощечину, обозвав позорной шлюхой, и отдал ее мельтешившей неподалеку старшей сестре снадобье. Тогда я понял, что девушки виделись, когда Аз и София находились в бегах, и именно Елена отравила вашу маму. София кинулась на нее, вцепившись в ее волосы, но та что-то прошептала ей на ухо, и София резко передумала менять сестре прическу…
Поглощенный далекими событиями прошлого Кайлан выглядел отчужденным и холодным, но сейчас его образ не был наигранной ширмой, его подпитывали искренние грусть и скорбь из-за прошлых ошибок. Странно было видеть его настоящим, будто Повелителю Похоти действительно не чужды и другие эмоции.
Резко повисшее молчание угнетало. Я положила голову на колени и повернулась к Селье. Тот, не сразу сообразив, что замолчал, быстро заморгал и вновь оживился:
– Гвардейцы Ульема собрали кровь Аваддона, стекавшую по невидимому барьеру, и, перехватив Цепи, уволокли Азазеля в замок. София громко рыдала всю дорогу, пока процессия не исчезла из нашего поля зрения. – Кайлан пожевал губу, а я, представив маму в таком разбитом состоянии, не сдержала судорожного всхлипа. – Спустя пару месяцев Ульем изобрел более действенный способ поддержания барьера, чем постоянно проливаемая им кровь для новых кольев. Он смог связать Азазеля с охраняющими Абракс чарами, насыщая его силой. Мы – Принцы Ада – бессмертны, но даже у нашей магии есть предел, если беспечно и бесконтрольно выкачивать ее на охрану целого королевства и не подпитывать грехом. Мы поняли это, когда барьер поменял оттенок, став из прозрачного, лучившегося легким белым сиянием, туманно-зеленым – цветом магии Аза. Не нужно быть мудрецом, чтобы догадаться, что при таком количестве расходуемой силы брат долго не протянул бы.
Кайлан прочистил горло и нашел меня потухшим взглядом. Вдруг в карем омуте что-то промелькнуло. Наверное, я была настолько поражена рассказом, что на мгновение увидела всплеск нежности, которого там просто не могло быть.
– Чтобы изгнать нас из мира людей, Ульем влил в Грааль добытую кровь Аваддона, соединив в одном сосуде смерть и жизнь. Он знал, что ихор Азазеля не подойдет для главной цели, но с помощью его силы, которая укрепила барьер, Ульем выиграет для Абракса время, пока создает оружие. Кровь Повелителя Смерти под влиянием святыни превратилась в эфир, который убийственно действовал на демонов. Ваш дед смочил в нем все людские клинки и пошел в бой. Завязалась кровопролитная битва, где гибли и люди, и демоны. А потом на сторону короля встали призванные им архангелы… Небо разверзлось, и эфир, который размножила и подпитала ангельская сила, полился на поле боя вместе с дождем. Серебряные доспехи людей он окрашивал в алый, но когда касался нас – то убивал одной каплей. Мы позорно отступали, спасаясь бегством. Ульем знал, где открылся проход в ад, из которого мы проникли в ваш мир, и гнал нас туда, как волк заблудших овец. Загнав Аваддона и Астарота в угол, он изгнал их с земель Абракса обратно в преисподнюю. Но я и горстка моих верных соратников успели улизнуть и спрятаться от кровавого дождя и воинов с небесным оружием в ближайшей деревне. Я стер память о нас у всех жителей Абракса, за что нехило поплатился, потеряв связь с адом. Однако истратив львиную долю магии, я не мог отступить подобно братьям. Я был нужен Азазелю, став его единственным шансом на спасение, поэтому залег на дно в захудалом месте, которое теперь зовется Франсбургом.
Наверное, на моем перекошенном лице что-то отразилось, потому что Кайлан резко осекся и ласково коснулся моей руки, которой я намертво вцепилась в подлокотник кресла. Пребывая в шоке, я даже не стала отстраняться. Контакт с Селье должен был всколыхнуть меня, но вместо этого его привычный жар странным образом успокоил. И Кайлан вернулся к истории:
– София так и не простила отца за издевательство над любимым и спустя время после изгнания демонов и разделения королевств убила его. Что произошло с вашей бабушкой, я не знаю, но предполагаю, что сестры расправились и с ней, чтобы возвести на престол Елену и облегчить себе доступ к темницам, где держали Аза. София не знала, как освободить любимого и облегчить его муки – к этому времени Азазель превратился в иссохший полутруп, – ведь Ульем не сказал дочери ни слова, чтобы не разрушить барьер раньше времени, потому что боялся нашего возвращения и возмездия Люцифера. Так что Божественные Цепи продолжали выкачивать из Азазеля магию вместе с жизнью. Я годами искал встречи с вашей матерью, пока не стало слишком поздно. Проникнуть в столицу я не мог, так как барьер сохранялся до самой смерти брата. Вместе с ним погибла и София, так и не дожив до встречи со мной. Помните, я говорил, что посетил столицу лишь однажды? – Кайлан подмигнул мне, давая понять, что я могу подключиться к разговору.
– Вы сказали, что приезжали попрощаться с братом, – ответила я слишком хриплым голосом после долгого молчания.
– Можно сказать и так. После смерти тело Азазеля поглотила Бездна Тьмы, так что я желал проститься хотя бы с вашей матерью, которая стала для меня олицетворением брата. И вдобавок разобраться, почему, как в чертовой сказке, они умерли в один день. Придя на похороны, я держался в стороне, чтобы Елена меня не заметила и ее воспоминания обо мне не возродились. Но тут увидел очаровательную темноволосую малышку, рыдавшую на ее руках, и все встало на места. Оказывается, София придумала способ, как использовать остатки крови Аваддона, чтобы спасти любимого. Она решила распечатать проход в ад, который мог заново открыть только Грааль. Но после битвы архангелы изъяли святыню из Абракса как плату за помощь небес, поэтому София хотела родить дитя, но во время беременности ввести себе кровь Аваддона. Ребенок бы родился от светлой родословной Ульема и с силой тьмы моего брата, став новым Граалем…
Меня заколотило, как при лихорадке. Не обращая внимания на нежелание Кайлана выпускать мою руку, я все же вырвала ее из цепких пальцев и сползла с кресла на пол, сев на пятки возле камина. Услышанное не укладывалось в голове. Мама хотела использовать меня как сосуд для соединения сил небес и ада. Я ненавидела свою жизнь за текущую в жилах демоническую магию и статус теневого призрака, но мое негодование на судьбу теперь казалось детскими придирками по сравнению с тем, что я представляла собой на самом деле.
Грааль! Я – чертов Грааль!
Пока я дрожала и как умалишенная раскачивалась взад-вперед, силясь не развалиться на куски, Кайлан наклонился и зашептал, чтобы объяснить остальное:
– Однако София слишком долго не могла зачать дитя. Вашей матери пришлось подпитывать Аза своей жизненной силой, а свою продлевать с помощью древних обрядов и темной магии. Да, София уподобилась старшей сестре, но, насколько мне известно, она никогда не убивала ради сердец, а забирала необходимые для обряда элементы у уже почивших людей, – Кайлан резко поник. – Брат провел в плену практически век, поплатившись за не очерствевшую за вечность душу. София думала, что сможет пожертвовать ребенком ради любимого, что окропит кровью младенца проход в ад и распечатает источник демонической силы, которая восстановит Азазеля. Но в конечном итоге не смогла принести дочь в жертву древней магии. Обряд требовал слишком многого, и маленький ребенок просто не пережил бы его… Поэтому София решила подождать, пока ты подрастешь и наберешься сил. Только время – роскошь, которой у нее не было. Твоя мама тянула, сколько могла, но Аз умирал, забирая из нее с каждым днем все больше жизни, и в какой-то момент ей перестали помогать даже сердца. Спустя столько лет страданий и плена мой брат наконец погиб, забрав с собой возлюбленную…