Адские врата
Шрифт:
– Ты правильно поступил. Пусть твой человек устроит так, чтобы она еще какое-то время пролежала там как неопознанная.
– Это несложно устроить.
Служка поцеловал руку Папы и исчез. А он подумал, что сильно не завидует тому, на кого он укажет как на виновника смерти баронессы Микеллы Полетти. Очень не завидует.
И это – само по себе большой козырь в игре…
Осенив себя крестным знамением – в помощь Господа – Папа вернулся в кабинет с озабоченным лицом.
– Что-то произошло? – Альварадо, как человек находящийся в бегах много лет, первым почуял опасность.
– Увы, друзья мои, пути Господни неисповедимы, равно как и козни дьявола, никогда не знаешь, что от него ждать. Только что римская
Все, словно сговорившись, посмотрели на диктатора. Понятно, о чем подумав – кто достоверно знал о его прибытии в Рим и кто может отдавать приказы полиции.
– Этого не может быть, – ответил Кантарелла, – я сейчас позвоню и все выясню…
Марвиц предостерегающе поднял руку. Он был достаточно опытным сотрудником спецслужб, чтобы не понимать, что происходит.
– Не следует этого делать. Сейчас это не более чем не подтвержденное сообщение. Если вы, синьор Джузеппе, позвоните и надавите, чтобы розыск отменили, – завтра здесь будет не протолкнуться от агентов спецслужб. Русских… наших… каких угодно. Все сразу поймут, что значит ваше вмешательство.
– Он прав… – сказал Мануэль Альварадо.
Папа развел руками.
– В таком случае, мне ничего не остается, кроме как пригласить вас, синьор Мануэль, воспользоваться моим гостеприимством. Это суверенное государство, здесь вас никто не тронет, никто не имеет права даже войти на его территорию без разрешения. А такое разрешение могу дать только я.
Альварадо обвел подозрительным взглядом собравшихся.
– Я соглашусь остаться при одном только условии. Если и все остальные останутся здесь вместе со мной. Иначе… если произойдет что-то нехорошее… мне ничего не останется, кроме как подумать на отсутствующих…
– Но это… невозможно! – возмущенно сказал Джузеппе Кантарелла. – Я не могу сидеть здесь взаперти семь дней! Во имя Господа, я глава государства и не могу просто так пропасть!
Папа кивнул.
– В таком случае, нам ничего не остается, кроме как заявить о наших планах во время завтрашней мессы. После этого никто нас не остановит…
Утро 12 июля 2014 года
Римская республика, Рим
Рим, как таковой – состоит не только из исторического центра, куда даже после прихода к власти крайне правых стремятся попасть туристы со всего света. Рим – это обычный город, правда, очень старый, где живут самые обычные люди: служащие многочисленных учреждений республики и муниципальных, пресловутые мусорщики [56] , водители и прочий рабочий люд. Они просто живут, утром едут на работу, вечером с работы, заходят к пекарю и мяснику – потому что в этой благословенной стране почти нет привычных глазу цивилизованного человека супермаркетов. То, что для туристов большой аттракцион под названием «город с историей в пять тысяч лет», для них просто жизнь.
56
Пресловутые – потому что в Италии мусорщики бастовали больше всех, много добились забастовками. У них был серьезный способ давления: забастовка, город весь утопает в мусоре, туристы не приезжают.
Утро еще не вступило в свои права здесь, на Санта-Базилио, северо-восточном муниципальном округе Рима. Это место было типичным спальным районом Рима, оно интенсивно застраивалось в тридцатые-сороковые на деньги мафии. Как строит мафия, выходцы с Сицилии, – ежу понятно. Сицилийцы были немного не такими, как все итальянцы… скорее они были «концентрированными» итальянцами с примесью других, арабских и африканских культур. Общественное в жизни сицилийца значило очень многое: даже когда земли было достаточно, сицилийцы все равно строились
Если вы окажетесь на Виа Мондольфо, одной из улиц квартала Санта-Базилио, которая в полном праве может называться гордым именем «улица», и пойдете от нее на восток – возможно, вы окажетесь как раз в том самом проулке, о котором пойдет речь. Там их много – восемь, так что шансы оказаться в правильном – один к восьми. Все они одинаковы – узкие, темные, замусоренные, потому что уборщики часто не могут проехать по этим проулкам на своих маленьких юрких машинках: достаточно одному несознательному заехать в проулок на своей машине, и voila. Стены этих пещер составляют дома, построенные как раз в те времена. Сейчас это – не более чем доходные дома, сдаваемые на срок от одного месяца.
В одной из квартир на последнем этаже – съемных, конечно, – ее жилец проснулся, когда еще не рассвело. Привычно бесшумно, ставя ногу с пятки на носок, прошел в ванную, крутанул холодный кран. Встал под душ, наслаждаясь десятками бичей, стегающих его тело. После Африки он находил истинное удовольствие в том, чтобы постоять под холодной водой.
Горячая вода здесь была – от газового котла. Но он его никогда не включал – не считал нужным.
Претерпев ставшую привычной для него пытку, человек выключил душ и наскоро вытерся полотенцем. Прошел в закуток, который по какой-то злой насмешке прозвали кухней [57] . Принялся готовить себе завтрак.
57
Надо учитывать, что только в СССР придумали принимать пищу на кухне. В Италии и везде кухня (kitchen) и столовая (dining room) – это две разные комнаты.
Его обед был скромным и непритязательным: он ел на завтрак всегда одно и то же и никогда не пытался разнообразить свое меню. Яичница в четыре яйца, без молока, ветчины, круто посоленная. Немного хлеба. То, что осталось от вчерашнего ужина, – обычно это кусок остывшей пиццы. Немного молока.
Все это он приготовил себе и тут же, на кухне, съел в полном молчании и сосредоточенности. Ничто не нарушало тишину – как и все профессионалы, этот человек не купил себе ни радио, ни телевизора: посторонние звуки могли заглушить тяжелые или, наоборот, осторожные шаги на лестнице, шорох черепицы, едва слышный скрип стеклореза, вырезающего дыру в окне…
Профессионалы…
Покончив с завтраком и вымыв за собой посуду, человек прошел в комнату, которая служила ему спальней и служила бы гостиной – если бы он принимал гостей. Но он не принимал гостей – и спал поочередно то в спальне, то в столовой.
Свой костюм он приготовил еще вчера – темно-синяя форма карабинеров с положенными нашивками и специальным шевроном, удостоверяющим его принадлежность к римской квестуре. Это был не маскарад – это была его настоящая форма. Форма помощника римского квестора [58] , которым он последние несколько месяцев и являлся.
58
Что-то вроде прокурора, но с более широкими полномочиями. Квестор борется с мафией, коррупцией, преступностью в госаппарате.