Адский поезд для Красного Ангела
Шрифт:
— Кажется, это братство, имевшее целью поддерживать мир и карать преступление?
— В лоне этого сообщества существовала группка посвященных, Великих магистров, действующих в абсолютной тайне, сохраняемой даже от остальных членов братства. Этакое общество в обществе. Эти свободные судьи придавали чрезмерное значение боли, которую они причиняли. Они изощрялись в изобретательности, пытая обвиняемых, которых им «доверяли». Слыхал про полую бронзовую статую Богоматери в Нюрнберге. Нечто вроде саркофага, внутрь которого должен был войти истязаемый. Статуя закрывалась, и
— Ты хочешь сказать, что BDSM4Y какое-то преклоняющееся перед злом, перед культом боли тайное объединение извращенцев, никак не связанное с тем, что пишут в сообщениях?
— Думаю, что да. В их разговорах присутствует понятие порядка, иерархии, правил и тайны, что наводит на мысль об организации по типу братства. Похоже, все построено на крепкой организационной основе, как на предприятии. Относительно их акций, судя по тому, что я читал, они исследуют самые дальние закоулки страдания, вплоть до смерти. Боль становится источником вдохновения, объектом обожествления, который они хотят иметь в абсолютной своей власти.
Он на мгновение умолк, а потом, скрипнув зубами, добавил:
— Черт побери, Франк, эти типы настоящие психи!
Я наклонился к экрану, и написанные на нем слова как бичом хлестнули меня. Они были столь грубыми, циничными, настолько зверскими, что я с трудом мог поверить, что речь идет о человеческих существах.
Убийца наверняка скрывается среди этой своры, он настороже, готов вцепиться в очередную жертву. Я спросил:
— А как попасть в общество?
— Ты что, шутишь? Ты никогда не сможешь войти в него! Эти типы как дуновение ветра, к тому же очень опасны и, уж ты мне поверь, готовы на все!
— Скажи, как пробить их щит!
— Придется перелопатить тысячи сайтов садо-мазо. Описываемые акты отличаются крайней жестокостью. Я думаю, члены братства подбираются в соответствии с их прилежанием, склонностям к причудам, а также по их стремлению к секретности и сдержанности. Кое-кто, вероятно, принадлежит к высшим слоям общества. Осторожность составляет основной элемент их программы, так что, на мой взгляд, лучше туда не лезть. Представь, какая участь в случае неудачи ждет тебя среди этих психов!
Я сжал руками виски:
— Черт возьми, что за стадо безумцев!
Передо мной на цветном экране продолжали мелькать тексты. Намеки на чудовищную боль, плотское наслаждение, желание распространять порок. Нам следовало двигаться дальше, это было необходимо. В лабиринте ников, безусловно, фигурировал убийца, хорошо защищенный дарованной Интернетом анонимностью.
Искорка надежды, крошечная, как при трении двух кусочков кремния, зажглась у меня в мозгу.
— Надо выйти на администратора сайта!
Однако лицо Серпетти оставалось мрачным. Значит, идея не столь гениальна.
— Вряд ли. Сайт размещен в сети Wirenet,
— Отправь данные в SEFTI, пускай они все-таки проверят.
— Уже… Я даже переслал в текстовом формате файлы, содержащие все их диалоги за последние два дня. Может, они покопаются и обнаружат следы. Знаешь, у меня нет нюха полицейской ищейки.
— Зато есть чутье охотничьей собаки. Благодаря тебе я серьезно продвинулся.
— И что ты теперь собираешься делать?
— Попытаюсь найти этих фанатиков. Убийца должен быть одним из них. У тебя есть названия садомазохистских мест, где они собираются?
— Да. Я долго искал. Это «Black-Dungeon», «Bar-Bar». «Pleasure&Pain», похоже, славится самой грязной порнухой из них. Надеюсь, ты не собираешься туда соваться?
— Выбора нет. Нельзя терять след. Все говорит о том, что убийца снова возьмется за свое, и очень скоро.
Я поднялся и пошел за ним по лестнице.
— А как твой брат, Тома?
Он ответил не оборачиваясь, пригнувшись под сводчатым изгибом лестницы:
— Плохо. Он не перенес появления Йенни в этом мире. Он считает ее русской шпионкой, которая хочет украсть его секретные формулы. Тот факт, что у нее славянские корни, только усложняет дело. Моей тетке пришлось прийти на подмогу и заняться им, но ей уже тяжело. Мы подписали документы о помещении его в психиатрическую клинику… Франк, за что такая несправедливость? Скажи мне, какими критериями руководствуется Господь, чтобы до конца дней подвергать страданиям того или иного человека, а, Франк?
— Не знаю, Тома, я ничегошеньки об этом не знаю…
Поговорив о шизофрении, мы уже собрались наброситься на пиццу, но тут у меня зазвонил сотовый…
— Привет, дружок… Надеюсь, я тебя ни от чего не отрываю?
Шуршание стальной стружки, приглушенный древесными опилками звук. Металлический, расслаивающийся тембр, искаженный электроникой. Убийца вышел на связь со мной! Я вскочил с кресла. По моей беспорядочной жестикуляции Серпетти догадался и подал мне листок бумаги и ручку. В его взгляде я разглядел занозу страха.
— Сейчас ты спокойно выслушаешь меня, сукин сын, потому что повторять я не буду.
— Кто…
— Знаешь ли ты, что из-за тебя я больше месяца работал впустую, ты все испортил! Я ждал тебя на бойне, но не так скоро… Я далеко зашел с этой девушкой, очень далеко… Изыскания оказались долгими и нудными, но очень познавательными. Хочешь узнать подробности?
— Зачем вы это делаете?
Теперь звучал голос маленькой девочки:
— Знай, что наши рты сливались, ее губы лопались, как перезрелые вишни, а нежные, налитые женственностью груди раздувались от заражения. Она призналась, что любит меня, ясно тебе? Я отдался ей, как она отдалась мне. Наши души соединились через ее боль. О! Я люблю ее, я люблю ее, я люблю ее!..