Адский поезд для Красного Ангела

Тилье Франк

Кортеж слонов переместился во внутренний двор университета, оставив за собой полосу пены для бритья, тухлых яиц и разных соусов.

— Вот черт! — бросил Кромбе. — Их можно было бы выследить по одному только запаху. Воняет вьетнамским рыбным соусом…

TVA в белых халатах вопили в мегафоны, а бедные слоны наступали вперед или валились один на другого, образуя гигантский слоеный пирог.

Какой-то студент спокойно покуривал в уголке. Мы выбрали его в качестве собеседника. Кромбе доставил себе удовольствие завязать беседу:

— Мы бы хотели поговорить

с Альфредо Манчини.

— С Альфредо? Я его сегодня не видел.

— Разве он не должен быть здесь?

— Должен. Пропускать розыгрыш совсем не в его стиле.

— Почему?

Он раздавил каблуком окурок.

— А вы кто? С незнакомыми об этом не распространяются… Попробуйте поискать в другом месте. Может, и я приду…

Этот хренов ультраправый одарил нас насмешливой вызывающей улыбкой. Повернувшись спиной, он продемонстрировал нарисованный пульверизатором на халате гамбургер под названием TVA-бургер, со студентами-первокурсниками вместо котлеты. Он уже было решительно направился к плотной массе слонов, но я положил чугунную руку на его левую трапециевидную мышцу.

— Ай, что за мудак, вы сделали мне больно!

— Слушай меня, невежа, электронщик хренов! — Я сунул ему под нос свое трехцветное удостоверение. — Я комиссар Уголовной полиции Парижа. Будешь грубить, я рассержусь, а меня лучше не злить, спроси у моего коллеги!

Кромбе замахал рукой и округлил рот, словно хотел сказать: «О, только не это! Лучше его не сердить!»

— Комиссар полиции? А что вы от него хотите, от Манчини?

— Ограничься ответом на мои вопросы. Я к тебе на «ты». Это ничего, тебя не смущает?

— Э-э-э… Нет…

— Почему Манчини ни за что на свете не пропустил бы розыгрыша?

— В прошлом году он веселился как безумный… Он довольно изобретателен в этой области, честное слово.

— Выражайся яснее!

Он оглянулся и понизил голос:

— Он придумал Трибунал, такой специальный вечер, на котором судят новичков за их неповиновение или хорошее поведение в течение трех дней.

— Объясни!

— Некоторые первокурсники более строптивы, чем другие. Так вот их во время Трибунала наказывают.

— Что это значит?

— О, ничего страшного! Их запирают в помещения, оборудованные как подвалы, забрасывают потрохами или привязывают рядом с освежеванной коровьей головой…

— Я полагаю, бывают правонарушения?

— Конечно нет! Все по-честному! И все ТVA, бывшие новички, вам подтвердят. Розыгрыш сплачивает курс. Это готовит их к прохождению ожидающих их тяжких лет учебы.

— Что за свинство! — проворчал Кромбе.

Во двор ворвался какой-то слон с бочонками на ногах, его безудержный бег был остановлен внезапной подножкой, и он шмякнулся на землю, как перезрелый арбуз.

— Это ты называешь «по-честному»? — усмехнулся Кромбе, указывая на покалеченного слона.

— Это строптивый… Строптивых надо обуздывать, иначе они сеют смуту, а потом и вовсе можно потерять контроль над стадом.

— Ты уверен, что Манчини там нет?

— Да. Его новичка должны были сбагрить другому TTVA.

— Ты хорошо знаком с этим

Манчини?

— Довольно-таки… Но на курсе его не считают особо общительным…

— А что у него с учебой?

— Очень средний студент. Иногда даже отстающий.

— Он посещает занятия Жюли Виолен?

— Мы все посещаем.

— А как он себя ведет?

— Обыкновенно… Даже незаметно… Не из тех, что высовываются. Его можно оставить где-нибудь в углу, а через год обнаружить там же, он и с места не сдвинется.

— А какие у него наклонности в сексуальном плане?

— Откуда я знаю? С чего вы взяли…

— Вы что, никогда с парнями об этом не говорите?

— Да, но…

— Но что?

— Манчини вроде как… слегка не при делах… Каждый раз, когда мы заводим разговор о сексе, он сматывается. Похоже, его это не интересует…

— Где мы можем его найти?

— В университетской общаге Сен-Мишель, через два бульвара отсюда… Если вы его увидите, скажите, пусть появится!

Прожилки плюща расползлись по всей поверхности стены, как метастазы. Кованая железная калитка открывалась в мощенную старыми камнями аллею, по бокам украшенную ухоженными цветочными клумбами.

Мы попросили консьержку проводить нас в комнату Альфреда Манчини. Она необыкновенно напоминала мажордома Нестора из комиксов про Тинтина, [44] только в женском обличье. Если, конечно, слово «женский» применимо к такому персонажу. Целый огород черных угрей украшал ее нос, а подбородок покрывал пушок, которому позавидовал бы цыпленок. Отворотное средство устрашающей силы.

44

«Приключения Тинтина» (также Тентен, Тэнтэн, Тантан; фр. Les Aventures de Tintin) — один из популярнейших европейских комиксов XX в. Его автор — бельгийский художник-самоучка Эрже.

Несколько раз безуспешно постучав в дверь Манчини, я попросил консьержку открыть имеющимся у нее дубликатом ключа. Она колебалась, уставившись глазами мне в куртку, словно пыталась угадать форму моего оружия.

— Не знаю, можно ли… Я смотрю детективные сериалы… У вас нет ордера или еще чего?

Чтобы уговорить, я принялся охмурять ее. Она выглянула в коридор и смущенно потупилась:

— Скажите, можно потрогать вашу пушку?

— Которую? — с ухмылкой встрял Кромбе.

— Ах, вы… Ну вы и свинья! — с негодованием воскликнула она.

Я показал ей свое оружие, и она наконец открыла нам дверь.

— Спасибо, мадам… Оставьте нам ключ. Мы закроем и предупредим вас, когда все осмотрим.

Склонившись к моему уху, Кромбе прошептал вслед Отворотному Средству:

— Вот черт! Уверен, она скинула бы килограмма два, если выдавить все торчащие из ее рубильника черные точки! А башка-то! Не меньше поверхности Марса!

— Простите? — Она вернулась к нам.

Кромбе аж подскочил, не то что я. Отрицательно покачав головой, я дал понять, что наш разговор ее не касается.