Адвокат Империи 14
Шрифт:
— Может, его не волнует внешний вид… — пожал плечами Самойлов. — Я слышал, что такие ребята вообще в майках да джинсах ходят.
— Да чушь всё это, — бросила Катерина, чувствуя, как у неё начинают мёрзнуть ноги. — Вам не всё равно, а?
— Интересно же, — хмыкнул Самойлов, затянувшись сигаретой. — Уверен, что каждый в группе ни раз и ни два задавался вопросом по этому поводу.
— Мне кажется, что я знаю, как минимум, одну причину, почему он преподаёт нам, — осторожно предположил Пётр, и все тут же повернулись в его сторону.
— Что? — удивился
— У него нет диплома, — сказал Мелехов, и Алина тут же закатила глаза, ожидая услышать что-то более интересное.
— Тоже мне, новость, — фыркнула она. — Мы и так это знаем. Он сам это говорил на одной из лекций, когда Шарфина осадил.
— Может быть, дашь мне закончить? — с сарказмом поинтересовался Пётр, посмотрел на подругу и махнул рукой. — У него нет диплома. А для чего нужен диплом? Кто помнит?
К его удивлению, народ немного забуксовал на этой мысли. Но затем Екатерина довольно быстро сообразила.
— Без диплома тебя не пустят на квалификационную комиссию, — сказала она. — А без сдачи экзамена коллегия даже не будет рассматривать твою кандидатуру. Блин, это же логично! Ему нужна лицензия!
— Именно, — кивнул Пётр. — Иначе никакой нормальной практики у него не будет, каким бы гениальным он бы ни был.
Тут он немного покривил душой, так как все они знали, что имелась лазейка, по которой можно было оказывать юридические услуги и без лицензии, используя доверенность на другого адвоката. Правда, в основном эту возможность использовали для того, чтобы один юрист мог передать возможность работы с клиентом другому юристу в том случае, если не мог по тем или иным причинам вести дело сам.
Сама суть заключалась в том, что данный способ не запрещал передачу «прав на клиента» даже человеку без лицензии, что юристы часто использовали для того, чтобы снять с себя часть нагрузки: подать какое-то мелкое ходатайство через помощника, внести документы на представление свидетеля при подготовке к процессу и прочее. Редко кто брал и целенаправленно передавал клиента человеку, который не способен был справиться с его защитой. Хотя бы потому, что за этим следили весьма строго, и если будет сочтено, что путём передачи прав с помощью доверенности преследовалась личная выгода, то уже тот, кто эту доверенность выписывал, сам рисковал лишиться лицензии.
И уж точно мало кто предполагал, что кто-то специально будет давать право на ведение работы человеку без образования. Это был прямой путь к проигрышу.
Выслушав Петра, Екатерина нахмурилась.
— Подожди, а ты-то откуда это узнал?
— Я был на кафедре, — начал объяснять Пётр. — Сдавал Давыдовичу последние черновики по курсовой и…
— Стой, — от его слов Алину аж перекосило. — Ты уже закончил черновик курсовой? В ноябре?!
— Уже декабрь почти, — мягко, но с заметным укором сказал он ей. — А ты что? Хочешь сказать, что до сих пор ей не занималась?
— Да она, как в прошлом году, дай бог если за три недели до сдачи ей займётся, — весело фыркнул Самойлов. — Помню, как она в панике бегала по коридорам…
—
— Так, давайте мы это потом обсудим, хорошо? — не без раздражения попросила их Екатерина, которой уже порядком надоело торчать на холоде. — Что ты узнал?
Последний вопрос она адресовала уже Петру, на что тот лишь пожал плечами.
— Я не сказал бы, что узнал. Просто подслушал часть разговора, как Давид Сергеевич говорил с Ермоловым…
— Это который гражданско-процессуальное право у четвёртого преподаёт? — уточнил Самойлов, и Мелехов кивнул.
— Он. А ещё он один из участников квалификационной комиссии. Они разговаривали с Давыдовичем у него в кабинете, и я услышал, как тот с явным недовольством рассказывал моему научруку о том, что Голотова пытается пропихнуть парня без диплома на экзамен. Имен они не называли, но думаю, что тут и так всё ясно.
— То есть, — задумалась Катерина, — мы для него что-то вроде проверочной?
— Я тоже так подумал, — кивнул Пётр. — А если его пустят на экзамен и он его сдаст, то дальше останется только адвокатская коллегия. И если он её пройдёт, то станет лицензированным юристом.
— Без диплома, — напомнила им Алина, на что Катя едва не рассмеялась.
— А ты правда думаешь, что он ему нужен? — усмехнулась Руденко и глянула на часы. — Пойдём уже внутрь, а то я скоро насмерть тут замёрзну. Да и процессе возобновят через десять минут…
В зал суда мы вернулись за пять минут до начала процесса. Спокойно заняли свои места и стали ждать, когда слушание продолжится. А я между тем сидел, смотрел на пустое судейское кресло и думал.
Итак, что мы имеем? Это дело не стоит даже плевка, на самом деле. Если уж по существу, то оно даже близко не заслуживает и половины тех усилий, которые я в него вложил. Это понимаю я. Это, скорее всего, понимает судья. Да и все, кто хоть сколько-то разбираются в юриспруденции. Единственная причина, по которой мы все сегодня здесь собрались — глупое желание Калинского наступить мне на хвост. Всё. Точка.
Вот ведь мелочный засранец. Ну прижал я его в деле с Уткиным и судном. Что, теперь он будет всю жизнь меня преследовать? Да если бы на меня так в прошлой жизни кидался каждый адвокат, с которым я пересекался в зале суда, то я перегорел бы ещё до тридцати. Проиграл? Что же, печально. Забудь и иди дальше. Работай. Зарабатывай. Не повезло тут, повезёт в следующий раз.
А этот — нет. Его прямо переклинило. Я ведь чувствую его эмоции. Каждый раз, когда его взгляд поворачивался в мою сторону, на меня будто ведро едких помоев выливали. Даже сейчас мне достаточно было повернуть голову, чтобы посмотреть на него и снова ощутить то глубокое и жгущее чувство отвращения и ненависти, которое он испытывал по отношению ко мне.
И сделав это, я снова бы задался вопросом: почему? За каким дьяволом он раздул из этой ерунды, которая явно не стоила ни моих, ни его собственных усилий, такой головняк? Разве что…