Адвокат Империи 7
Шрифт:
— Ром, при всём моём к тебе уважении, но я не думаю, что это ваше дело. Не подумай, что я хочу тебе нагрубить, но к вам оно не имеет никакого отношения.
— Я бы и рад тебе поверить, — сказал он, идя рядом. — Другое дело, что тут…
— Не только твои интересы? — предположил я.
— Вот. Видишь? Я всегда говорил, что ты поразительно догадлив.
— В стране слепых и одноглазый — король, — хмыкнул я. — Не сложно быть догадливым, когда ответ лежит у тебя на ладони.
— Так всё-таки?
—
— Купить картины? — не поверит мне Роман.
— Угу. У меня было примерно такое же лицо, когда я от него это услышал.
— Это с каких пор у тебя среди талантов затесались познания в живописи?
— С тех самых, когда для их приобретения требуется прижать того, кто их продаёт.
Я вдруг вспомнил тот день и задумался.
— Слушай, Ром, а Браницкий правда имеет отношение к детским домам?
— Правда, — ответил он. — Ему три заведения принадлежат. Туда берут в основном сирот погибших военных и тех, у кого родители служили в силовых структурах. Браницкий оплачивает их содержание, питание, обучение и всё прочее. Каким бы засранцем он ни был, но здесь всё честь по чести. Ребята в его домах живут получше, чем многие другие дети в стране.
Угу. Если так посмотреть, то он просто чудо. Прямо божий одуванчик. Только вот я не забыл о том, что сказал мне сам граф.
Выстрел в дальнюю. А вдруг попадёт? Тогда эти мальчики и девочки потом будут преданы ему до гробовой доски. Просто потому, что они выросли с осознанием того, что он был единственным, кто позаботился о них в тот момент, когда они остались абсолютно одни в этом огромном и холодном мире…
— Смотреть надо, куда идёшь! — резко произнёс неожиданно возникший на моём пути толстяк. Случилось всё настолько быстро, что я не успел сделать шаг в сторону, практически столкнувшись с ним.
Шампанское расплескалось из бокала, забрызгав его брюки, чем и вызвало взрыв негодования.
Выругавшись, барон Штайнберг стряхнул напиток с брюк и с нескрываемой ненавистью в глазах посмотрел на меня.
— Ты! — практически прошипел он.
— Я.
Кажется, что мой ответ взбесил его ещё больше.
— Просто поразительно! Похоже, что даже Распутины начали пускать сюда всякий сброд, — выплюнул он в мою сторону.
Ну вот. Опять. Хотел я спокойно провести этот вечер.
— Ну вас же они сюда пустили, — нагло улыбнулся я. — Чем я хуже?
Его и без того уже красное от выпитого лицо пошло пятнами.
— Ах ты поганый…
— Я на вашем месте следил бы за словами, — холодным голосом проговорил Роман, но меня подобное не устроило. Вот уж кого-кого, но меня точно защищать не надо.
—
— Ах да, — тут же подхватил мою мысль Роман. — Кажется, что-то такое там было. Не напомните ли нам, барон Штайнберг?
Штайнберг хотел было что-то сказать, но, похоже, что он ещё не настолько напился, чтобы грубить Роману. Ладно я. Что с меня взять? А вот устраивать скандал прямо тут, когда буквально в двух шагах от него ошивался почтенный граф Лазарев, он явно не захотел.
Эх, жаль, я не могу в этот момент чувствовать его эмоции. Если судить по его лицу, то там сейчас такой бешеный вихрь кружиться, что, должно быть, любо дорого взглянуть…
Так. Стоп. Я же не ощущал его. Но ведь Елена сказала же…
— Ром, у меня тут вопрос появился. У рода Штайнбергов есть Реликвия? — спросил я, когда пыхтящий от злости барон остался за нашей спиной.
— Нет, насколько я знаю, — ответил он. — Штайнбреги не имеют связи с изначальными обладателями дара. Они, так сказать, из появившихся позднее. А что?
— Странно… — протянул я, глядя в спину удаляющемуся барону.
— В чём дело?
— Ни в чём, — покачал я головой.
Понятное дело, что он мне не поверил. Но и обманывать я его не собирался. Просто не вижу смысла говорить это вслух. Роман не идиот и так прекрасно всё поймёт и…
Неожиданный резкий звук пощёчины и раздавшейся следом за ним выкрик оказались слишком выразительны, чтобы затеряться на этом празднике жизни.
Глава 5
Повернувшись на звук, я стал свидетелем довольно странной, если не сказать непонятной мне сцены, что происходила в каких-то считанных метрах от меня.
Ева Армфельт стояла, прижавшись спиной к одной из подпирающих потолок колонн, прижимая ладонь к пострадавшей щеке. А прямо перед ней возвышалась та самая альфарка, что пришла сюда вместе с Браницким.
— Такие выродки, как ты и твоя мать, позорят весь наш народ, — прошипела та, с отвращением глядя на испуганную девушку.
И замахнулась для того, чтобы ударить ещё раз.
Из толпы на противоположном конце зала тут же выскочил высокий мужчина во фраке.
— ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?!
Но ему банально было слишком далеко, чтобы успеть. Я уже и так прекрасно понял, кто он такой. Схожесть в чертах лица между отцом и дочерью было трудно не заметить.
А вот мне до нужного места было всего несколько шагов. Мои пальцы сжали её запястье, не дав нанести удар.
— Ты! — прошипела она, повернув искаженное в гримасе отвращения лицо в мою сторону.
— Я, — не стал спорить.