Адвокат вольного города 11
Шрифт:
— Эй, есть кто дома?
Мне никто не ответил.
Дом был поделен на нескольких хозяев, и я не был до конца уверен, что прибыл по тому адресу, что мне нужен.
И всё же открыл дверь, постучал в уже открытую, выждал и прошёл внутрь.
В помещении было узко от висящих на верёвочках вдоль стены коридора связок травы и стоял крепкий запах специй и степных трав.
Из боковой двери выглянула низенькая с кустистыми бровями бабка, которая воззрилась на меня зло.
— Сиз кимсиз?
— Мне
Из помещения вышел немолодой мужчина, который прикрикнул на бабку что-то на своём, и она недовольно ушла.
— Вы по поводу повозки? — он строго спросил меня.
— Нет. Вы Казгирей из рода Темсабуев?
Он приосанился и взялся за висящий на поясе нож. Между прочим, это был ординарный пехотный нож императорской армии. Ну, кое-что из той части биографии, что дали мне на Чёрном рынке, это подтверждало.
— Да. Если Вы хотите вызвать меня на бой, чтобы убить, Вам надо ждать четверга. В среду мне надо продать кое-что.
— Нет, биться со степняком я не планировал. А пойдёмте поговорим на улицу. А ещё лучше, если мы зайдём в чайхану.
— А Вы вообще кто? — он смерил меня взглядом.
— Вот я там в спокойной обстановке и расскажу. Пойдёмте, у Вас всё равно особо дел нет.
…
Вышел на улицу и ждал его почти десять минут, постепенно теряя терпение.
Он вышел. Худой, остроглазый и накинув на плечи потёртую куртку пехотного императорского сержанта.
В чайхане Казгирея знали. Я заказал нам два полноценных обеда, он добавил несколько фраз на своём. Владелец чайханы переспросил, в итоге Казгирей буркнул на русском:
— Большой кувшин чая, только хорошего, а не как всегда.
Владелец заворчал, но ушёл на кухню отдавать распоряжение.
Мы со степняком прошли в глубину помещения. Кроме нас в другом конце помещения был только старичок, который курил и подслеповато щурясь, смотрел в дверной проём.
— Итак, Вы кто? Чиновник?
— Ха. Кстати да, я вполне себе чиновник. Меня зовут найом Бугуйхан.
— Вы меня простите, — оскалился Казгирей жёлтыми зубами с вкраплением двух серебряных, — но Вы не похожи ни на найома, ни на Бугуйхана. Скорее на Петровича.
— Не вижу ничего плохого в отчестве Петрович. Я Ефимович, если на то пошло. Могу Вам вернуть любезность, сказав, что Вы мало похожи на сына хана-бия Агиша.
Степняк ощутимо помрачнел.
— Так вот. Я найом в каганате Южный Алы Тау.
— Слыхал, у Вас там война.
— Ага. С ногайцами, — я посмотрел на его реакцию. Степняк лишь пожал плечами.
— Ну да, я ногаец. И что? Степняк из благородного рода.
— Не просто благородного. По своим связям я узнал про ни много ни мало шесть членов семьи ханов, способных претендовать на престол.
— У ханов нет престолов, — огрызнулся он. — Что Вы вообще про меня знаете?
— Ну, Вы сын хана
— Не единоутробный. У нас разные матери. Не забывайте, он на четверть англичанин, его бабка была из какого-то там Борнео.
— Поэтому, значит, его англичане называют «четвертак»? Не суть. Вы его брат и претендент на престол.
— Нет у нас никаких престолов. Вы вообще знаете наши традиции? Когда к власти приходит один из принцев-тигэнов, то старается тут же убить других тигэнов.
— Чудесно, мать его! Это объясняет, почему Вы выросли за пределами Степи.
— Я всё равно степняк, — поиграл желваками Казгирей. — Мне об этом напоминали сослуживцы примерно каждый день.
— Расскажите свою историю, господин тигэн.
Он усмехнулся.
— Ну, когда мне было одиннадцать лет, отец… Я не испытывал к отцу тёплых чувств, видел-то его от силы дюжину раз, в один из которых он избил мать так, что она харкала кровью и стонала по ночам ещё неделю. Так вот, отец упал на охоте, пролежал без чувств в походной юрте три дня и отправился к предкам.
— Умер.
— Да, так бывает.
— А Вы?
— Мой, как Вы его назвали, брат, в первые два дня убил семь моих братьев и, на всякий случай, сестёр. А некоторые из нас сбежали. Мы с мамой сбежали через всю степь. И до восемнадцати лет я почти что бродяжничал.
— Денег не было?
— Откуда бы это? Тем более Кувват, сын шакала и шлюхи из стойбища, искал своих родных и убивал. К другим ногайцам идти было никак нельзя. Даже к любым жителям Степи. Однажды нас приютили аварцы.
— Где, если не секрет?
— Да какой теперь секрет! Самара. Там жило несколько семей. Это народ, которому я рад. Кормили нас, работу давали мне и матери. Мой приятель, Рамиз, собрался записаться в солдаты. Ну, я тоже пошёл, тем более что для русского вербовщика, меня за аварца легко принять.
— На войну отправились?
— Русский царь много воюет.
— Не поспорю. И как?
— Ну, у меня есть медаль «За храбрость». А потом мне надоело, я думал в Самару вернуться. Мать попросила поближе к Степи, чтобы похоронили по нашим обычаям. В Кустовом много степняков, мы тоже живём. По старой памяти, держимся аварцев.
— У вас отличная биография… для будущего царя ногайцев.
— Глупая шутка, найом.
— Не глупая. Я не волшебник. Вас, то есть, членов рода Темсабуев, в городе аж шесть. Прыщавый подросток-юнец, выживший из ума кумарный дед, пьющий мужик и две старенькие бабуси. И Вы, бывший солдат. Ещё крепкий и битый жизнью, но не старый.
— Ну, член рода и что?
— Я не добрый волшебник, Казгирей. Моё предложение — не подарок судьбы. А может и подарок, но он не украшен лепестками роз и золотыми ленточками.