Адвокат вольного города 12

Кулабухов Тимофей

— А есть миры, где сосуществуют люди и элементали?

— Есть. Иначе откуда бы вы про них знали?

— То есть, они не зло?

— Мля, приёмный, я тебе снова говорю, понятия добра и зла — это что-то про систему человеческих ценностей. Они способны пробудить десяток вулканов и изменить климат на твоей планете до такой степени, что люди вымрут.

— И сделают это?

— С чего бы это? У них другая парадигма. Они не пытаются выжить. Этим существам, насколько я могу понять, им больше трёх с половиной тысяч лет.

Но «больше» в этом случае означает, что им может быть и десять тысяч лет. Ты человек на необитаемом острове, ты наломаешь дров. А они сейчас в отпуске. Они живут в отеле и ходят на пляж. С ними заключили косвенный контракт, зарядили и отправили тут «побыть». У вас разные масштабы времени.

— Как так? Они живут в том же времени и могут двигаться вместе со мной.

— У тебя, человека живущего шестьдесят лет и у бабочки сроком жизни в две недели разные масштабы времени.

— Мы букашки?

— Вы для них как котята. Щеночек. Они построили тебе будку, насыпали корма. Ты не представляешь опасность для них.

— А как же ритуал?

— Ну, кошак в некоторых случаях тоже способен заразить туриста чумой. А в целом, они, в их масштабе времени, тут в отпуске. Причём это даже не двухнедельный, а так, выбрались на пляж на выходные.

— Ладно. А как убедить в этом инквизитора?

— Я тебе что, психолог?

— Ну, вот он боится, что элементали размножатся и вытеснят человечество.

— Он фанатик, причём, чтобы быть дураком с таким большим размахом, он образованный дурак, он знает фактов побольше твоего. Но это не делает его правым. А насчёт размножения. Ну да, они могут. У них нет гендеров в нашем понимании. Но четыре разные стихии могут родить пару тысяч маленьких элементалей.

— Фига, какая продуктивность!

— Опять-таки, у них нет беременности в нашем понимании. Они просто проецируют зарождение энергетических коконов… Короче, это для тебя слишком сложно.

— Но риск есть?

— А как ты думаешь, если супруги прожили вместе три тысячи лет, может случиться, что в этот уикэнд они решат родить ребёнка? К тому же на это тоже нужно время. Я не силён в элементалях, но там тоже разгон на годы и годы.

— То есть, риска нет?

— Я такого не говорил. Но вероятность крайне мала. Утверждаю, исходя из их и твоей природы.

— Ладно. Как считаешь, а они останутся тут жить?

— С чего ты так решил?

— Ну, я с ними говорил, общался, старался, чтобы у них тут условия было козырные. Дельфины, опять-таки.

— Да, разумные живые для них в основном странные и непонятные. А с дельфинами они могут поговорить. Так они не чувствуют себя тысячелетними одиночествами.

— То есть, останутся?

— Я такого не говорил.

— А зал элементалей? Они же его построили, чтобы жить в нём?

— Ты выдаешь желаемое за действительное. Это место, где им удобно.

— Ну, вот…

— Что «ну вот»?

Ты, допустим, на пляже устроил себе навес из пальмовых листьев, а рядом для забавы выстроил из камней и песка макет замка. Но ты реалист и понимаешь, что год или сто лет эта конструкция не простоит. Они развлекаются и делают удобно для текущего момента. Я смог тебе помочь? Меня утомляет этот разговор.

— Честно говоря, да. Я не всё понял, но главное ухватил. Не знаю, что теперь делать с инквизитором.

— Ой, да брось, ты сколько людей укокошил? Ты даже сегодня одного бедолагу пристрелил.

— Это в бою, под влиянием ситуации.

— Просто моральный фокус, отмазка. Дай ему револьвер и айда стреляться, как мушкетёры.

— Это ковбои. Мушкетёры на шпагах.

— Много ты видел мушкетёров, приёмный, — Филин фыркнул — Я тебе помог, теперь ты.

— Чем я могу помочь уважаемому Предку?

— Как чем? Женись! На той дочке бандитки, Пенелопе. Или на Ангелине. Вот возьми, к примеру, Кай-Мин.

— Она меня бесит, я её, скорее всего, тоже.

— Это крепкий фундамент долгосрочных отношений. Или общие интересы. С Колонковой — юриспруденция, с Кукушкиной — игорный бизнес.

— Может, ты и прав.

— Согласен? Вот и ладно. Мне главное, чтобы детей побольше, но тут я помогу.

— Притормози на взлёте, пернатый. Я не говорил, что сломя голову побегу жениться.

Она расстроено нахохлился, кружка с напитком исчезла.

— Что опять не так?

— А то… Ты же знаешь, кто я.

— А кто ты? Ты сказал, что перестал быть тем старым хрычом, что мне подкинули кураторы.

— Кто такие кураторы?

— Во-первых, — он ткнул в мою сторону крылом, — это не твоего ума дело. А во-вторых, не переводи стрелки, адвокат общипанный.

— Ну, смотри. Я представляю себе, что такие брак. Брак и семья — это серьёзно и надолго.

— Это уж точно. И что тебя смущает? Не нагулялся? Не всех девок перещупал?

— А похоже, чтобы я гулял? Нет. Просто это определённое бремя. Это ответственность. Это груз.

— Ты что мне тут, инфантила включил?

— У меня много проектов сразу. Мне надо довести до ума город, банкинг, контрабанду, рынок, железную дорогу, заключить мир с ногайцами, с англичанами, собрать Большой-Пребольшой Курултай. Короче, дел хренова гора.

— Дела никогда не кончатся.

— Да, это правда. Но сейчас я сознательно отодвинулся от всех девушек.

— То есть, они тебе всё же нравятся?

— Да, каюсь, виновен. Но совершенно осознанно понимаю, что с каждым моим следующим шагом уровень проблем растёт… И это не может быть бесконечно. Меня или убьют, в последний раз пытались сегодня, либо я стабилизируюсь.

— Что ты под этим словом понимаешь?

— Система склонна или к успокоению, как в механике. Или к разрушению, как при втором законе термодинамики.