Аэроторпеды возвращаются назад
Шрифт:
— Да!.. да!.. да!..
Упал еще один снайпер, убитый слепой пулей, которая отскочила от одного из щитов и, крутясь в воздухе, попала ему в глаз. Генерал увидел, как место убитого занял Гагарин. Он был бледен как мел, губы что-то шептали. При каждом выстреле его лицо искажалось, словно от боли. Внезапно генерал услышал тяжелый грохот: на площадь выползали танки — тяжелые танки, вооруженные пушками. И на всех развевались красные флаги. Это не были советские танки: генерал узнал модели, которые еще совсем недавно он сам утверждал к производству…
Танки подходили, приближались, выстраиваясь широким полукругом против штаба
Отчаяние сжало сердце генерала Ренуара: он хорошо знал, что ни одна винтовка, ни один пулемет не смогут остановить движение этих тяжелых танков, повредить им, пробить их броню. Только специальные противотанковые пушки с бронебойными снарядами способны были вывести из строя этих чудовищ…
Приближался конец. Медленно поднимались стволы пушек, и каждая пушка выискивала свою цель. Винтовочная и пулеметная стрельба стихла. Стало тихо. Снайперы, оглянувшись на генерала Ренуара, медленно повернулись и стали отползать от окон. Один за другим они исчезли за дверью кабинета. Морис Ренуар равнодушно смотрел им вслед: нормальное, естественное явление — никакое живое существо не хочет ждать смерти под наведенным пушечным дулом… Он снова посмотрел на Гагарина: тот сидел у окна на полу и, закрыв лицо руками, стонал. Генерал Ренуар разобрал отдельные слова:
— Конец… это гибель… приходит конец…
Несчастный на глазах терял рассудок. Морис Ренуар выпрямился, ему наконец стало стыдно за себя. Он взглянул в окно: танки стояли с наведенными пушками, но почему-то не стреляли.
— Да стреляйте же, в конце концов, стреляйте!.. — вырвалось у генерала.
Танки молчали, наведенные на здание пушки застыли неподвижно.
Неожиданно послышались громкие возгласы в коридоре, внутри самого штаба. Стук, топот тяжелых шагов, выкрики — слились в дикий шум. Казалось, что по коридору мчится большая толпа людей. Прозвучал одинокий выстрел, показавшийся невероятно громким и раскатившийся эхом под потолком коридора.
И снова сумасшедшая мысль пронеслась в голове Мориса Ренуара:
«Помощь!.. Под видом восставших в танках подоспела помощь. Подкрепление соединилось с солдатами, оборонявшими штаб — и вот они вместе идут сюда! И он, генерал Ренуар, сейчас выйдет вместе с ними из этой ловушки, выйдет, чтобы снова работать, сражаться… разгромить бунтовщиков, а главное — коммунистов, которые ими руководят…»
В широко раскрытых дверях показались несколько солдат. Они держали перед собой винтовки. Но не это поразило генерала Ренуара, не грозные винтовки и револьверы, которые держали в руках солдаты, стоящие позади. Генерал увидел на груди солдат красные ленты, на фуражках и касках — красные повязки… Это были повстанцы!..
Удивительно, но генерал Ренуар подумал не о себе, не о своей судьбе, а невольно вспомнил большую картину, которую ему довелось когда-то увидеть. Называлась картина «Уличный бой в Петербурге». На ней были изображены такие же солдаты — и у тех солдат тоже были красные ленты на груди и красные повязки на фуражках…
— История повторяется!.. — прошептал генерал.
— Эй, господин генерал, руки вверх! — воскликнул один из солдат. Только тогда генерал Ренуар заметил, что он продолжает стоять с маузером в руке. Пустая… бесполезная игрушка…
Генерал разжал пальцы. Маузер с тяжелым стуком упал на пол.
—
— Да чего с ним нянчиться? Шлепнуть его — и делу конец!.. Сколько людей сгубил!..
Но первый, который был, похоже, за главного, успокаивающе ответил:
— Есть приказ, товарищи, помните о приказе — доставить живым. Господин генерал, а ну-ка, выходите! Прошу.
Дикий крик пронесся по комнате. Генерал вздрогнул. Лейтенант Гагарин, точно обезумев, бросился к окну, пытаясь выскочить на улицу. Но он не успел: четыре выстрела одновременно прозвучали в кабинете, и Гагарин упал на пол, неестественно размахивая руками. Тело его дергалось, ноги и руки шевелились, словно у раненого паука, отвратительно и мерзко…
Генерал Ренуар невидящими глазами смотрел на него. Затем он медленно перевел взгляд на неподвижный труп Альберта Райволы возле стены. Райвола лежал там, где его остановила пуля.
— Конец… конец… завершается последний акт… — повторил про себя генерал.
— Ну, генерал, ступайте. Хватит уже! — строго повторил главный из повстанцев.
Но он сейчас же умолк. С площади в комнату ворвался могучий грохот моторов, словно в небе летел огромный самолет. Главный подошел к окну. Генерал Ренуар смотрел ему вслед, невольно стараясь и сам разглядеть то, что происходило на площади.
Большая тень накрыла дома на другой стороне площади. Потом рокот моторов приблизился и на площадь медленно опустился огромный автожир. Он спускался абсолютно вертикально, все снижая скорость. На его корпусе генерал Ренуар ясно увидел большую красную пятиконечную звезду и буквы «СССР». Советский автожир?..
Да, советский автожир неторопливо опустился посреди площади. Большие лопасти горизонтального пропеллера еще двигались, негромко рокотал вращавший его мотор. И красная звезда, символ военной мощи Советского Союза, — смотрела прямо в глаза генералу Ренуару…
— Гости прилетели! — весело сказал кто-то позади.
— Советский самолет — ух, какая машина!.. И со звездой, видишь?.. — добавил второй.
Генерал Ренуар все еще смотрел в окно. Он увидел, как открылся люк в корпусе автожира, как в нем показалась высокая фигура в военной форме и фуражке — и на фуражке сияла такая же красная звезда. Фигура подняла руку, как будто приветствуя людей на площади — и сразу вся площадь загудела возгласами:
— Ура!.. ура!.. ура!.. Да здравствует… революция!.. Да здравствует… Советский Союз!..
Откуда-то появились красные флаги. А гул возгласов возносился все выше и выше, омывая снизу человека в военной форме, который стоял так же неподвижно с поднятой в приветствии рукой…
Все это видел генерал Ренуар. Страшное отчаяние охватило его, и, когда вновь раздался приказ идти, генерал Ренуар помертвевшими губами сказал:
— Позвольте взять фуражку… со стола… — он ужасно боялся, что кто-нибудь подаст ее. Но никто не двинулся с места. Тогда генерал сделал шаг к столу, взял свою фуражку, дрожащими пальцами нащупал под сукном маленькие округлые бока карманного браунинга. Он был здесь. И тогда генерал Ренуар резким движением выхватил из-под фуражки браунинг и, стремительно поднеся его к виску, нажал на курок. Раздался сухой короткий выстрел. Фигура генерала Мориса Ренуара пошатнулась и тяжело упала на пол. Но прежде упал маленький блестящий браунинг, который выпустили мертвые пальцы генерала.