Афанасий Никитин. Время сильных людей
Шрифт:
— Ну сказывал. Ну с кем не бывает? — бурчал Хитрован. — Кто в жизни ошибок не допускал? Ну-ка покажите?
— Могла твоя ошибка нам и ночлега, и крова, и товара стоить, — пробасил Андрей.
— Ты погоди, мы товара обратно еще не получили, — урезонил его Афанасий.
— Не доверяешь Василию-послу? — напрягся и посуровел лицом Михаил.
— Да как московскому доверять, — снова заиграл в свою дуду Хитрован.
— Хватит вам уже! — Афанасий громыхнул по столу чеканным кубком так, что кто-то из племянников поперхнулся и закашлялся. — Развели тут бабьи разговоры. Дождемся возвращения посла, тогда и посмотрим, кто прав был, а кто в людях
Василий меж тем чинно и торжественно направлялся в дворец шаха. На плечах его был парчовый халат, расшитый золотом. На голове — шапка с жемчугами по ободу. Норовистый арабский скакун гарцевал под неумелым наездником, едва достающим ногой до стремени. Два оруженосца в посольских кафтанах, надетых прямо на голое тело и застегнутых наглухо, то и дело повисали на недоуздке. По правде говоря, Василию проще было б дойти до шаха пешком, не надевая богатых одежд, в которых он потел нещадно, но надо было держать лицо.
Ворота дворца распахнулись еще до того, как посол к ним подъехал. Дорогого гостя, успевшего сильно сдружиться с шахом, здесь знали и привечали особо. Быстрые в движениях служители приняли повод, помогли грузному Василию сползти с седла и, обмахивая перьевыми веерами, повели в шахские покои. Оруженосцам дали испить воды и проводили в тень, стараясь не смотреть, как они почесываются под кафтанами. Отвели в тень и коня. Поддерживаемый под локти, Василий поднялся по крутой лестнице и оказался в большом зале без окон. Солнечные лучи проникали сюда через небольшие отверстия в потолке и упирались в пол, образуя на нем странный, но осмысленный рисунок. Василий прошел через зал, стараясь не наступать на солнечных зайчиков, чтоб не нарушить световой гармонии.
Тут большая часть сопровождавших его отстала. Последовали за ним только широкоплечий юноша, перетянутый в талии поясом так, что напоминал песочные часы, и престарелый слуга, меланхолично помахивавший опахалом. Юноша распахнул дверь и пропустил посла. Тот вошел в короткий коридор, свод которого подпирали колонны. Возле каждой был расстелен коврик, на котором сидел воин в легкой кольчуге. Все одинаково одетые, с одинаковыми ниточками усов над верхней губой. С обнаженными саблями на коленях. Позы их были расслабленны, но то была расслабленность тигра, а не улитки. Тут его оставил и юноша.
Обмахиваемый веером Василий миновал двух дюжих стражников в чалмах и безрукавках на голое тело, с обнаженными персидскими саблями [24] на плечах. Сквозь целиком откованные из меди, начищенные до золотого блеска двери он попал в большой зал, центр которого занимал длинный стол, покрытый скатертью, некогда белоснежной, но уже несшей на себе следы грязных пальцев — так для утирания и была постелена. Некоторые из сидевших за столом визирей, правда, утирались по старинке о чалму и одежду, но за это можно было сурово поплатиться — Ширван-шах железной рукой прививал в своем государстве чистоту и порядок.
24
Персидская сабля — сабля с сильным плавным изгибом в нижней трети узкого клинка. Верхняя часть клинка значительно шире его окончания. Небольшая тонкая рукоять имеет маленькую головку и прямую длинную крестовину.
На скатерти громоздились яства, коих в своей жизни видал мало кто из подданных шаха, не говоря уж о том, чтоб попробовать.
Сам шах,
Василий к пирам с сильными мира сего был привычен, поэтому вошел в зал тихонько и скромно втиснулся между двумя визирями. Напустив на себя грустный вид, потянулся за наливным яблочком. Надкусил. Не доев, положил на стол. Серебряной вилкой с затупленными концами подцепил ломтик бастурмы, пожевал с отсутствующим видом, проглотил.
Меж тем слуги начали разносить бешбармак, который подавался по частям и в строгой последовательности. Сначала жаш шорпо — крепкий бульон, приправленный горным луком, затем куйрук-боор — печень и курдючное сало, нарезанные небольшими ломтиками и приправленные специальным соусом, затем кабырга — ребра с толстым слоем мяса и сала. Затем каждому гостю поднесли устукан, имеющий свое значение и распределяемый в зависимости от возраста гостя, богатства и степени почетности. Наконец на большом блюде принесли сам бешбармак — мелко накрошенное мясо, смешанное с лапшой и луковым соусом.
Василий, отщипнув от каждого блюда по маленькому кусочку, незаметно для окружающих сглотнул слюни. Он был большим любителем кабырги. Но ради дела пришлось терпеть, и терпение его было вознаграждено.
Шах заметил его кручину и спросил на фарси:
— Что невесел, посол? Что не ешь? Или наше угощение не по вкусу?
— Стол твой роскошен, шах, — ответил Василий. — А грущу я оттого, что единоверцы мои пришли. — Посол деланно вздохнул.
— Так почему ж ты печалишься? Радоваться надо, — приподнял тщательно выщипанную и напомаженную бровь шах.
— Нет для радости повода, — снова вздохнул Василий. — Худые то люди, недобрые.
— Так выгони их, — предложил шах.
— Не могу, они в отместку сочинят на меня моему правителю лестное [25] письмо. А он тогда сильно осерчает и может даже голову мне отсечь.
— Так хочешь, я им отсеку? — предложил шах.
— Тогда слух пойдет, что я не заступился за соплеменников, опять меня виноватить будут. Пропал я совсем. — Василий схватился за голову и чуть не треснулся ею об стол.
25
Первоисточником слова «лесть» был общеславянский корень lьstь, который пришел из языков германской группы, предположительно готского языка — list, что в переводе означает «козни, хитрость».
Шах был разумным и трезвым человеком, но в то же время кровь от крови, плоть от плоти Востока, где изъясняться было принято вычурно, а досаду и радость выставлять напоказ.
— Иди сюда. — Шах поманил Василия пальцем. — Садись рядом. Расскажи, что за люди и зачем в наши края пожаловали?
— Хитрые они люди, мошенники. Придумали дело такое: сказываются купцами, коих ограбили от города вдалеке, на самой границе владения, чтоб проверить было тяжелее. Потом приходят к правителю и челом бьют, мол, напали люди твои на нас, покрали товар да лодку утопили или верблюдов забрали. Возмести, мол, убыток.