Афера
Шрифт:
Вспомнил - а Сергей Дмитриевич-то? Тот, что хотел купить хорошую двушку в сталинском доме в районе метро "Сокол". Чем черт не шутит: может, купит он ту квартиру на Остоженке? Хотя, конечно, Остоженка - не Сокол, но попробовать-то можно. И позвонил, и все Сергею
Дмитриевичу про ту квартиру рассказал.
– Нет, это меня не интересует. А за звонок спасибо.
А Конь подслушал и говорит:
– Не суетись, есть уже покупатель, сейчас документы оформляем. И не переживай, свои сто баксов ты получишь.
И ржет. И Лабелкин-прилипала
Собака Конь был, конечно, риелтор битый и опытный, этого не отнять. Он побывал в РЭУ, где купил подробнейшую архивку, и тщательно ее проверил. Получил он справки БТИ, психо- и наркодиспансеров и удостоверился, что Петр Александрович ни на каком учете не состоит. Не пренебрег он и получением выписки из ЕГРП, для чего явился в Москомрегистрацию. Конь, собственно, не сомневался в добросовестности Петра Александровича и имел на руках подлинник
"Свидетельства о праве собственности на жилище" от такого-то числа
2001 года, где значилось, что ограничений прав собственности и прав третьих лиц на эту квартиру не зарегистрировано. А вдруг такие права появились и были зарегистрированы в 2002 году? Или хоть на следующий день после выдачи "Свидетельства"? Нет, надо взять выписку, где будет сказано, как там со всеми этими правами на сегодняшний день.
На кону стоит очень приличная сумма.
Явившись в зал выписок из ЕГРП, Конь, как все рядовые посетители, пошел путем окольным: занял очередь в окошечко, куда подают заявления на выдачу выписок.
– Через неделю, - сказала ему равнодушная тетка в окошке, выдавая квитанцию о приеме документов.
– Через девять дней, - сказал себе Конь, посмотрев на квитанции дату выдачи документов.
– Как же, жди.
И тогда пошел Конь путем прямым, который, как известно, короче окольного, но забирает у путника кусок "отчеканенной свободы". А пошел он коридорчиком, где открываются начала прямых дорог, и постучался в дверь, оснащенную, как и все прочие, казенным кодовым замком. На стук показался сонного и несовершеннолетнего вида юноша, чей-то сын, внук или племянник, неизвестно на каких началах постигающий здесь премудрости семейного ремесла.
– Вы к кому?
– К Марии Ивановне.
– А по какому вопросу?
– Я с ней созванивался. От Елены Петровны.
– Подождите, - сказал снулый юноша, и дверь закрылась.
А когда она открылась вновь, на пороге стояла сама Мария Ивановна и что-то дожевывала.
– Проходите, - сказала она, и Конь вошел в дверь.
Собственно, ни о каких взятках при совершении тех или иных законных действий московскими чиновниками речи идти не может (а о незаконных сейчас разговора нет). Просто все их должностные инструкции составлены так, что действия в соответствии со своими обязанностями чиновник должен совершить в срок, например, не более тридцати календарных дней. А что это значит? А то, что может он выдать какую-нибудь справку через тридцать дней, а может через один или прямо в день обращения. Если, конечно, его работу ускорить.
Ускорение (устоявшийся термин) применяется в риелторской практике очень широко и скорее помогает риелтору, чем мешает, поскольку его клиент, как правило,
Получив назавтра выписку из ЕГРП и обнаружив, что никаких прав на квартиру Петра Александровича не прибавилось и не убавилось, Конь совершенно успокоился и уверенно повел на сделку подобранного им через Интернет денежного покупателя. Он уже подумывал о перекупке у
Олег Иваныча трехсотого 1996 года выпуска "мерина" и подбирал в уме аргументы, как сбить и без того довольно низкую цену.
А Алекс уже все это из головы повыбросил. И через время продал и
Сокол, и метелкинскую, и получил свой процент. И от Коня, ставшего вдруг свойским, веселым и добродушным мужиком, сто баксов взял, не побрезговал.
А еще через какое-то время пришли в "Крылья Икара" разом аж четыре лося-предпринимателя, охранника чуть по стенке не размазали. И орали, и матерились в кабинете у Олег Иваныча, и Коня ловили за шкирку на лестнице и обратно в кабинет волокли. И Олег Иваныч позвонил охраннику, чтобы милицию не вызывать, дверь закрыть, не впускать и не выпускать никого.
И сидели агенты, друг на друга смотрели, а потом начали шушукаться: может, вызвать милицию все-таки? А вдруг там Олег
Иваныча убивают? Телефон-то работает. Думали-думали, но так и не вызвали. Сейчас предприниматели друг друга каждый день убивают - что тут страшного? И при чем здесь милиция? Да и Конь тоже порядком всем надоел.
Но когда ушли из агентства эти четыре предпринимателя, Олег Иваныч живой оказался и по стеночке в туалет пошел, а Конь весь помятый в отдел спустился. И, глазами квадратными не мигая, спросил у Алекса:
– Ты откуда квартиру ту, на Остоженке, взял?
– С телефона… Я же в заявке указал все. Вместо Лабелкина… А что?
Долго смотрел Конь квадратным взглядом, думал чего-то.
– А в чем дело-то?
– А ни в чем. В рубашке ты родился, вот в чем. А мне теперь… - и махнул рукой Конь, и, взяв под мышку куртку свою, пошел на улицу, потому что было тепло.
И не видели агенты больше Коня в "Крыльях Икара", а Лабелкина начали живьем жрать. А про Коня узнали откуда-то, что продал он одному предпринимателю какую-то дорогую квартиру, и она оказалась левая. А что да как - неизвестно. Только известно, что деньги у предпринимателя были не свои, а общаковые, какой-то там организованной предпринимательской группировки. И предприниматели эти предъявили Олегу Иванычу кидок (а может, не ему напрямую, а крыше его - как там полагается по понятиям?). И повесили они на
Олега Иваныча и Коня огромный долг, и счетчик включили.
И что теперь будет - неизвестно, говорят, заберут у Олег Иваныча за долги "Крылья Икара", а может, и квартиру с мерином. А у Коня неизвестно что заберут, говорят, он сам теперь, вернее всего,
Мерином станет.
Агенты - кто уходит, а кто и остается: может, говорят, при новом предпринимателе даже лучше будет, чем при Олег Иваныче? Алекс - в числе последних. И он остался ждать лучших времен.