Афганистан. Гора Шабан
Шрифт:
Действительно… Наша учительница русского языка и литературы была крайне довольна самодеятельной постановкой спектакля «Данко» по произведению Максима Горького. Ведь мы тогда постарались на славу…
А спустя какое-то время к родителям Улановским заехали двое солдат, которые служили в Афганистане с их сыном Максимом. После своей демобилизации они не смогли проехать мимо родительского дома погибшего товарища… Загорелые парни гостили всего один вечер и одну ночь. Утром они уехали к себе домой… Но Раиса Васильевна была счастлива, как никогда…
Говорили, что эти демобилизованные солдаты привезли родителям какое-то известие… Очень секретное…
Мы этого ещё не знали… Но проводив двух своих гостей до автобусной остановки и дождавшись вместе с ними приезда маршрутки… Раиса Васильевна потом долго-долго махала им вслед платочком… И плакала… Ничуть не стесняясь своих слёз… А потом она вернулась домой, привела себя в порядок и пошла в школу… По дороге седая учительница зашла в продовольственный магазин и накупила в нём всяких конфет… Наш класс оказался первым… Кому Раиса Васильевна стала раздавать сладкие гостинцы… Мы хоть и являлись старшеклассниками, но сразу же съели эти три-четыре конфеты, доставшиеся каждому из нас… Мы ничегошеньки не понимали, что же произошло… Но по счастливым глазам учительницы догадывались о том, что случилось нечто особенное… Вернее, что-то хорошее и замечательное…
Но затем начался обычный урок… А светящаяся радостью Раиса Васильевна ничего нам не сказала… Как и другим школьным классам, которым она раздарила все конфеты… Да и у нас хватило такта, чтобы не лезть к ней со всякими расспросами или неуёмным своим детским любопытством… Ведь все мы жили в солнечном Узбекистане, где по старому узбекскому обычаю после получения очень хорошей весточки принято раздавать гостинцы. Так называемые, суюнчи. Все мы отлично понимали то, что нашей учительнице привезли какую-то хорошую весточку… А какую именно — об этом мы только догадывались… Но все боялись сглазить… И поэтому все дружно молчали… Но втайне тоже радовались…
Так Раиса Васильевна стала ждать… Она по-прежнему ходила на кладбище, то есть на ту могилку… То ли к своему сыну Максиму, то ли к неизвестному ей советскому солдату… Такому же военному водителю. Как бы то ни было, но продолговатый холмик и небольшой обелиск с красной звездой всегда находились в ухоженном состоянии. И всегда с цветами…
Шли недели… Затем месяцы… Прошёл год… Я окончил школу и уехал из нашего посёлка… Минуло уже несколько лет… Но мои родители в своих письмах сначала в далёкую Рязань, а затем в Чирчик… И вот теперь уже в Афганистан… Они писали мне о том, что в нашем Бустоне жизнь идёт в привычном русле… Кто-то из одноклассников уже женился и даже обзавёлся первенцем… Кто-то учится… Кто-то работает в райцентре… В школе тоже без изменений… Знакомые мне учителя по-прежнему учат детей…
«А Раиса Васильевна всё также… Ходит на работу, проверяет домашние задания, выдаёт новые… И всё это время… Ждёт!.. Ждёт возвращения своего Максима… Ждёт во что бы то ни стало… Ждёт, всему вопреки… В общем… Ждёт!»
А ведь прошло уже четыре
«А вот теперь и моя мама… — думал я, глядя в вертолётный иллюминатор. — Ждёт меня… Тоже солдата… И также из Афганистана… Да-а… Дела-а… Что-то надо предпринять, чтобы это «Благодарственное письмо» не дошло… Но что?»
Этого я пока что не знал… Да и сделать сейчас не мог ничего… Ведь наша разведгруппа находилась в полёте… То есть на облёте вражеской территории… стало быть, на сверхмалой высоте прочёсывая бесконечные квадратные километры бескрайних афганских пространств…
Глава 6
Внутренний наряд по роте
Однако перехватить нашего военного почтальона мне не удалось. Когда мы вернулись на базу, и у меня наконец-то появилась свободная минутка, я сбегал к почтовому ящику. Увы, он оказался совершенно пуст. Мой стремительный рейд к вертолётному диспетчеру тоже не принёс положительных результатов. Наша лашкарёвская корреспонденция уже отправилась в полёт… Сейчас до Кандагара, а потом и в Советский Союз…
Я повздыхал-повздыхал, погоревал-погоревал, да и решил написать домой очень подробное письмо… Чтобы как можно красочнее описать нашу службу в далёком Афганистане… Дескать, мы действительно занимаемся здесь всякой боевой подготовкой, но только лишь на тот случай, если на нас всё-таки нападут эти самые душманы… Чего однако до сих пор ещё не было… Что в принципе-то являлось самой настоящей правдой. Ведь моджахеды на нас до сих пор не нападали… Разве что выпустят один реактивный снарядик, да и то… Раз в месяц… А вот про наши нападения и засады против этих самых душман писать я не собирался…
«Ну, зачем им всё это знать?! — рассуждал я, возвращаясь в свою казарму очень быстрым бегом. — Меньше знают про солдата, спокойнее спят его родители».
Что правда, то правда… Но в моём отдельно взятом случае командир группы написал очень официальное и по-военному лаконичное письмо. Однако мои гражданские родственники добавят к нему чрезвычайно много надуманного и, наверняка, слишком уж кровожадного. Особенно моя мама… Которой, скорей всего, чуть ли не на каждом шагу почудятся военные ужасы… И она, конечно же, в меру своей богатой литературоведческой фантазии понапридумывает столько всякой всячины… Поэтому мне было крайне необходимо разбавить командирское письмо своими солдатскими интерпретациями…
«Да, я и в самом деле изучаю боевую технику! Но так и надо делать в армии. Вполне естественно то, что я постоянно совершенствую свою физическую подготовку!.. А как же без этого в наших вооружённых силах?! Ведь обычная утренняя физзарядка — это оно и есть!.. попробывал бы я не посовершенствоваться в беге на три километра… Вздуют так, что все десять промчишься как угорелый… Вернее, как наскипидаренный!.. Угорелые-то еле передвигаются… Им уже не до бега…»
С такими отвлечёнными мыслями я прибыл в свою казарму. До вечернего развода суточного наряда и внутреннего караула оставалось часа полтора… За это время мне «удалось» переделать кучу всяких дел, на которые столь богата дембельская братия… Но потом мне всё-таки подвернулись пятнадцать минут, в течении которых мои сапоги оказались свеженачищенными, а подворотничок просто-таки засиял нетронутой белизной…