Афганский рубеж 4

Дорин Михаил

Вопрос тоже из разряда риторических.

— Так точно. Я это давно осознал.

— Тогда не смею отказывать, — ответил я и подписал рапорт товарища Гаврикова.

Радостного младшего сержанта я отпустил, но нужно дать «волшебного пенделя» его стремлению. И один такой человек есть на примете. Помню, как он мне разрешил к нему обращаться, если нужна будет помощь. Если честно, я это делал уже не раз.

Я поднял трубку и позвонил заму командующего по ИАС в Кабул.

— Товарищ полковник, майор Клюковкин. Здравия

желаю! — поприветствовал я по телефону.

— Привет, Клюковкин! Да готовы уже твои двигатели. Завтра отправят в Кандагар. Оттуда заберёшь. Совсем ваш инженер там не работает.

— Просто с вами быстрее решается вопрос. Товарищ полковник, я ещё к вам по одному делу.

— Ну, что у тебя ещё не хватает? Ты и так уже самая обеспеченная эскадрилья в Афганистане.

Я кратко и без лишних представлений объяснил ситуацию по Гаврикову. Полковник был рад услышать, что ему не нужно будет где-то изыскивать очередные блоки для моих вертолётов.

Сделав звонок заместителю командующего по ИАС, я тем самым заручился его поддержкой. Так что сегодня с кем-нибудь из прибывающих в Шахджой, нужно будет передать документы на Гаврикова. Процесс пошёл!

— Коверкот, 006-му. День добрый, — услышал я запрос на канале управления.

Значит, на подлёте делегация.

Встретив командование на аэродроме, я получил указание всех построить для торжественного мероприятия.

Утро 1 апреля было солнечным и по-настоящему радостным. Давно я не видел, чтобы все мои подчинённые так были счастливы приезду больших начальников. До этого дня любой приезд ознаменовывал очередную проверку.

А здесь, прилетели несколько Ми-8 с флагами, большими коробками с наградами и даже оркестром. Генерал-майор Васин, которому и было поручено вручать награды, подошёл к процессу серьёзно.

В назначенное время эскадрилья в полном составе была построена на аэродроме. Форма у всех чистая, отлаженная. Носы ботинок блестят так, что в них бриться можно.

Веленов прошагал на доклад Васину, а весь строй громогласно поздоровался с генерал-майором. Заместитель командующего ВВС 40-й армией внимательно осмотрел строй и выступил с приветственным словом.

— Сегодня мы отдаём вам дань уважения. Шестая эскадрилья кандагарского вертолётного полка за прошедшие месяцы отмечена в лучшую сторону. Планомерно командование эскадрильи и её личный состав улучшали материальную базу, профессиональный уровень и уровень натренированности личного состава. Как результат, именно ваши действия способствовали решению поставленной перед нами руководством страны задачи — полный разгром сил вторжения. Нет больше сил у загнивающего Запада, чтобы переломить ситуацию в братской республике Афганистан! И за это, спасибо и вам, шестая кандагарская!

После этих слов весь личный состав зааплодировал, а Васин дал указание на подготовку к награждению. Начальник политотдела вышел

на середину с поздравительным адресом, чтобы зачитать Указ Президиума Верховного Совета.

— Внимание! За особые мужество и отвагу, проявленные при выполнении интернационального долга в Демократической Республике Афганистан, наградить майора Клюковкина орденом Красного Знамени, — объявил начальник политотдела, и я быстрым шагом направился к генералу Васину.

Подойдя к нему, я доложил, как того требует от меня Устав. Заместитель командующего крепко пожал мне руку и начал вешать на левую сторону награду. Что и говорить, а на душе трепетно получать столь высокую награду.

— Носите её с честью и достоинством. Вы, как никто, это заслужили, — тихо сказал генерал, прикрепив пятиугольную колодку с красно-белой муаровой лентой.

Сам орден, представляющий из себя лавровый венок и развёрнутое красное знамя с надписью «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», аккуратно висел и покачивался из стороны в сторону.

— Служу Советскому Союзу! — ответил я, и генерал, закончив вешать орден, ещё раз пожал мне руку.

— После построения я вас представлю двум офицерам. Один — ваш заменщик, а второй — будущий командир эскадрильи, — сказал Васин и отпустил меня в строй.

Не сразу я повернулся, поскольку столь неожиданно было услышать о моей замене. На секунду оглядев радостные лица подчинённых, мне стало слегка не по себе. Зачем такая спешка в моём окончании командировки, непонятно.

Но приказы не обсуждаются.

Спустя неделю все организационные вопросы были улажены. Новым командирам я показал расположение эскадрильи, слетал с ними несколько раз в район нашей ответственности и объяснил особенности работы в провинции Заболь и соседних районах.

В эти дни меня уже дважды торжественно проводили в столовой мои подчинённые, ещё по разу провожали спецназовцы и десантники. Так что осталось соблюсти только официальное мероприятие — построение личного состава.

И вот настал день убытия. Мне было предписано сначала прибыть в Кандагар за документами, а затем убыть к месту службы в Торск. Медленно идя со своим заменщиком к вертолёту, который меня должен был доставить на аэродром полка, невольно начал вспоминать прошедшие месяцы.

К нам подбежал один из техников, чтобы доложить о готовности Ми-8 к вылету. Экипаж под командованием Орлова подошёл ко мне следом и спросил, какие будут указания.

— Товарищ командир, вертолёт готов. Пора строиться? — уточнил у меня Орлов.

Новому комэска стало как-то неуютно. Всё же приказ уже состоялся, и теперь он тут главный.

— Определяю уже не я, — повернулся к новому командиру, который был слегка растерян от того, что личный состав всё ещё обращается ко мне.

— Пяткину передай, чтоб строил эскадрилью, — дал команду новый комэска.