Афина. Голос войны

Романова Анни

Официант выверенно улыбнулся в ответ. Достаточно явно, чтобы улыбка оказалась замечена, но недостаточно сильно, чтобы никто не подумал, что у него есть что-то на уме, помимо великолепного обслуживания.

«Отвык я от такого», — Таврион вспомнил обеды в собственном доме. Продолжая лениво и расслабленно улыбаться, он облокотился на высокую спинку кресла и безразлично осмотрелся. Фрески, высокие арочные окна, легкие занавески, дорогие ковры и столы из тяжелого темного дерева. Наметанным глазом он оценил стоимость обстановки и хмыкнул — про себя, разумеется.

Его

семья не скупилась на его образование и обучение, и этикет и поведение в высшем обществе он знал назубок. Жесты, позы, обязательная легкая нега во всем облике, тщательно выверенное равнодушное выражение лица, ленивые и повелительные интонации — он владел всем этим на высоком уровне.

«Как и ожидалось от наследника Эборосов», — подумала Кассандра и расслабилась. — «Таврион не подведет, когда будет нужно».

Ему не составило труда выяснить самостоятельно особенности этикета в Эрзо, и он приступил к медленной неторопливой трапезе первым, едва накалывая очищенных моллюсков на двузубую вилку.

– Нам есть что отметить, - заметил Таврион, сделав паузу после нескольких съеденных кусочков.
– Вина?

– Отличная идея, партнер, - мягко улыбнулась Кассандра.
– Рекомендую розовое, десятилетней выдержки.

Таврион улыбнулся, представив, как сворачивает ей шею. От этого его улыбка стала поистине благостной и вполне себе искренней.

– Как скажет леди, - он чуть склонил голову и жестом подозвал официанта.
– Принесите розовое десятилетней выдержки.

– Сейчас будет.

Охлажденное, вынесенное из подвала вино разлили по небольшим кубкам — медь, инкрустированная серебром и полудрагоценными камнями. Таврион и Кассандра подняли их, чуть коснулись ими в воздухе и пригубили.

– И впрямь, отличное, - кивнул Таврион и притянул к себе второе блюдо, молясь, чтобы эта пытка закончилась как можно быстрее.

Как можно быстрее не получилось. В Эрзо трапезничали основательно, едва ли не часами, при этом так ничего толком и не съедая, и кровожадность Тавриона росла по минутам. Наконец они расплатились и вышли, торжественно прошлись по центральным улицам, не обращая внимания на жадные взгляды, и скрылись в прохладе холла гостиницы.

– Прекрасное начало дня, - Кассандра взялась за дверную ручку.
– У меня еще много дел.

– Подождут, - обрезал Таврион.
– Вначале поговорим.

Он открыл дверь первым, прошел мимо опешившей Кассандры и уселся посередине дивана.

– Вначале ты объяснишь свое поведение, - потребовал он, кипя от злости.

– Какое поведение?
– Кассандра приподняла бровь.

– Мы тебе не слуги, - прошипел Таврион, подавшись вперед в ярости и сцепив кулаки.
– Если ты намерена и дальше вытаскивать меня из кровати утром, не предупредив, пеняй на себя. И мне все равно на пользу общего дела — раз уже тебе плевать.

– Мне не плевать!
– процедила Кассандра с идеально ровной спиной.
– Что за...

– Заткнись и послушай, дрянь ты высокомерная!..
– Кассандра опешила от оскорбления.
– Мы не

смогли добудиться Эвра, потому что он не знал про твои планы рано утром, и он допоздна сидел со своими исследованиями. Если бы ты предупредила его, он бы встал. Кроме того, я успел изучить бумаги — ты сделала минимум! Если бы в твою хорошенькую и коварную голову пришла мысль посоветоваться со мной, я бы уже нашел поставщиков, у нас уже была бы отшита первая партия, и мы бы уже получили первые деньги и вклад в репутацию сегодня! Но ты так и не выучила свои уроки.

Таврион выдохся, обмяк и посмотрел на Кассандру с разочарованием.

– В следующий раз я пошлю тебя. Далеко и надолго. Невзирая на последствия, - предупредил он, выйдя за дверь и захлопнув ее.

Кассандра осталась стоять посредине комнаты, чувствуя, как трясутся руки. От обиды перехватило горло, глаза щипало от слез, щеки горели.

Селена, стоящая в дверях спальни, не знала, что делать и как реагировать. К несчастью, она слышала все, и чувствовала совершеннейшее согласие с каждым словом Тавриона — глубоко укоренившаяся привычка Кассандры общаться исключительно приказами уже успела проесть ей плешь.

«Присмотри за Кассандрой», — всплыла в памяти просьба Ники, и Селена, глубоко вдохнув, сделала к Кассандре несколько шагов.

– Он прав, - собрав всю волю в кулак, сказала она, переборов желание спрятаться в спальне.
– Вы... Ты общаешься со всеми не просто, как со слугами, а.. как с рабами. Я работала раньше на господ, и они были человечнее.

– Сгинь, - Кассандра хотела прозвучать громко и повелительно, но голос ее подвел.

– Нет. Я бы сказала это мягче, чем он. Но Таврион прав, дело не просто в том, что на тебя будет кто-то злиться. От нас.. от тебя сейчас слишком многое зависит, чтобы допускать такие ошибки.

Кассандра сжала кулаки.

– Еще служанка меня не отчитывала!

– Почему нет? Почему я не могу тебе высказать, что думаю?
– Селена почти не чувствовала рук и ног, но упрямо продолжала, шалея от собственной наглости.
– Я наблюдаю за тобой уже несколько дней, у меня есть знания, глаза и уши, я умею делать выводы. Почему я не могу ими поделиться?

Кассандра, не выдержав, опрометью кинулась к столу и швырнула стоящую на нем вазу с цветами в стену. Раздался громкий звон, осколки брызнули во все стороны.

– Вон!
– проревела она.

Селена осталась стоять на месте. Она не смогла бы точно ответить — потому, что устояла на силе воли, или же от страха потеряла способность двигаться.

– Ника просила меня за тобой присмотреть, - сказала она.
– Я хочу это сделать. Но пока я для тебя не больше, чем самовызывающийся столик с едой, я не смогу помочь по-настоящему.

Кассандра, чувствуя, как по щекам потоком льются слезы, сама кинулась в спальню, с грохотом закрыв за собой дверь. Селена посмотрела на нее, мучительно решая, что делать дальше. Выдохнув, она медленно, не веря сама себе, дошла до двери и открыла ее. Кассандра обнаружилась лежащей на постели.