Афина. Голос войны
Шрифт:
Ника, не удержавшись, хмыкнула.
– Дорого.
– Пф, дорого. Это не дорого, это неподъемно! Да будь у меня такие деньги, на кой шиш мне эти корзины вообще плести?
Ника кивнула.
– В обход никак торговать?
– Можно попробовать, конечно. Только вот в тюрьму не хочется, - Морена вздохнула, и многочисленные морщины на ее лице стали глубже.
Повисла тишина. Ника исподволь рассматривала ее — бедная, сильно застиранная одежда буро-серого цвета, загорелая сухая кожа, на руках начали проступать пигментные пятна.
– Старуха, да?
– криво усмехнулась Морена, заметившая эти взгляды.
– А мне всего пятьдесят пять.
Ника вздохнула.
– Бедность никого не красит, - произнесла она.
– И беды.
– Ха, а слова-то схожие.
Диалог снова замер, и они вернулись к своим корзинам. Вначале Ника работала медленно, постоянно оглядываясь на Морену и повторяя за ней, но спустя час пообвыклась и ускорилась.
Разговоры в небольшой группе быстро стихали и редко начинались. Ника чувствовала, что здесь какой-то подвох.
– А почему все молчат?
– склонившись к уху Морены, спросила она.
– Соглядатаев боимся, - легко ответила та, не понизив, тем не менее, голос.
– Тут все на всех доносят. Корзины вроде делать можно, для рыбаков, в обмен на еду и одежду, а также кое-какие гроши, но...
– Понятно, - Ника поискала глазами Борея.
– А чем мужчины занимаются?
– Кто-то достает прутья, кто-то пытается наняться охранником в тавернах. Борей, вон, скоро пойдет. Такого здоровяка грех вышибалой не взять.
Ника задумалась. Закончив очередную корзину, с другом поднялась с места и растянула затекшую спину.
– Скоро вернусь. С Бореем переговорить надо, пока не ушел, - сказала она и пошла искать бывшего охотника.
– Борей, - окликнула она его, когда увидела его выходящим из почти такой же хибары, как и у нее.
– Почему вы не ходите на охоту?
– Потому что охотиться можно только аристократам, - кинув на Нику почему-то злой взгляд, мрачно ответил он.
– Если поймают, плетей отвесят.
– Даже так, - Ника нахмурилась.
– А поподробнее.
– А что подробнее? Все земли разделены между местными... аристократами. Сеят, ходят на охоту, даже собирают травы — только их люди, всем остальным запрещено.
– Наняться к ним?
– Ты думаешь, мы не пробовали? Это одно из самых почетных занятий для нас, простых людей. Много платят, хорошо кормят. Меня даже на порог не пустили.
Он отвернулся, прикрыл дверь и мрачно глянул на Нику.
– Мне на работу пора, - буркнул он.
– К полуночи вернусь.
Ника глянула вверх — полдень. Она проследила, как его высоченная фигура исчезает в хитросплетениях узких переулков. «Он движется по направлению к порту. Значит, работает в одной из таверн для моряков... Да, там точно нужны вышибалы». Ника вернулась к своей работе, полностью пропустив недовольные взгляды беженок.
Она напряженно размышляла.
«Могу только хуже сделать», - подумала она, оглядывая людей. Морена казалась тут самой старшей, в основном девочки казались даже младше ее. И несколько детей — парень, которому на первый взгляд она дала бы лет двенадцать, и девочка, которой было и того меньше.
– А совсем маленькие есть?
– спросила она у Морены.
– Нет, - буркнула та, все еще злясь на самовольную отлучку Ники.
– Страшно совсем маленьких морем везти.. Да и от моряков не спрячешься с младенцем-то.
– Разумно, - кивнула Ника.
– Значит, только двое?
– Еще Геба, она больна. Вряд ли выживет, - Ника поразилась равнодушию, с которым Морена это произнесла.
– Почему?
– Лекарства дорогие, - с раздражением ответила Морена.
– У нас нет на них денег.
Ника, сумев уловить настроение собеседницы, замолчала, полностью сосредоточившись на работе. С непривычки пальцы плохо гнулись, уставали, спина сильно затекала, и постоянно хотелось пить. Осеннее солнце припекало, и Ника задавалась вопросом, какой же зной здесь царил летом.
– Обед, - негромко произнес кто-то, и женщины синхронно поднялись.
Ника поднялась тоже, увидев, что женщины тут же разбрелись по небольшим группам по двое-трое, принявшись негромко что-то обсуждать, иногда косясь на нее. «Скорее всего, меня и перетирают», - подумала она со вздохом.
Морена молча ушла в один из домиков, и Ника с интересом проследила за ней. «Похоже, она здесь не пользуется популярностью». Растерев затекшие мышцы, она решила вернуться в прохладу дома, и даже сделала несколько шагов, как ощутила характерный предупреждающий укол тревоги, и тут же Афина вывела карту. Ника нахмурилась и остановилась, увидев, что совсем рядом, согласно метке, находился старик-управляющий гостиницей Хайвэй. «Что он тут делает?». Ника все же вернулась в дом, вспомнив утреннее происшествие, быстро подошла к окну и принялась в него протискиваться, решив проследить за подозрительным стариком.
С трудом протащив тело через узкий оконный проем, Ника сориентировалась по карте — метка медленно удалялась в сторону более богатого квартала. Женщина торопливо двинулась вслед за ней, взглядом ища высокую худощавую фигуру. Спустя пару узких переулков, иногда заставленных горшками с выщербленными краями, миновав местных, подозрительно провожающих чужачку взглядом, она по-прежнему не видела управляющегося. Карта упорно твердила, что он где-то здесь, но Ника замечала только женщин. Она было подумала, что Афина сломалась, как взгляд ее зацепился за старуху. Уложенная сверху ткань, просторная, чистая, но явно видавшая многое одежда. Но самое главное — рост.