Афоризмы. Русские мыслители. От Ломоносова до Герцена

Носков В. Г.

Пусть среди кровавых боев

Буду бледен, боязлив,

А в собрании героев

Остр, отважен, говорлив!

(Д. В. Давыдов, 3)

Мы несем едино бремя,

Только жребий наш иной:

Вы оставлены на племя,

Я назначен на убой.

(Д. В. Давыдов, 4)

Хитрость в войне необходима. Она то же, что механика в общежитии: ею заменяется слабость сил. (Ф. Н. Глинка, 5, 1, Описание Отечественной войны, 23 января)

Бедствия в жизни, как неприятели в день битвы, никогда не наступают поодиночке. (Ф. Н. Глинка, 6, 3, Мысли)

Человек в мире, как воин в осажденной крепости. Страсти собственные –

его домашние враги; страсти чуждые – неприятели посторонние. Нередко те и другие входят в тайные противу него заговоры. (Ф. Н. Глинка, 6, 3, Мысли)

Слабые всегда бывают добычею сильных, а сильные нередко становятся жертвами хитрых. – Сила и хитрость делят между собою владычество над жребиями людей. (Ф. Н. Глинка, 6, 3, Мысли)

Некто сказал, и сказал прекрасно, что военное искусство всегда будет наукою для просвещенных и грубым только ремеслом для невежд. (Ф. Н. Глинка, 7)

Горе тому, кого война обесчеловечит! (Ф. Н. Глинка, 7)

Одно невежественное упрямство не любит и старается ограничить наслаждения ума. (К. Н. Батюшков, 16)

Неизбежная опасность делает смелым труса, а храброму сообщает какое-то хладнокровие в жизни и смерти. (Ф. В. Булгарин, 7)

Пусть щук поболе народится,

Чтоб не дремали караси.

(П. А. Вяземский, 17)

У одного из наших известных писателей спрашивали, зачем не возражал он никогда на критики. Критики не понимают меня, отвечал он, а я не понимаю моих критиков. Если будем судиться перед публикою, вероятно, и она нас не поймет…

Можно не удостоивать ответом своих критиков … когда нападения суть чисто литературные и вредят разве одной продаже разбраненной книги. Но из уважения к себе не должно по лености или добродушию оставлять без внимания оскорбительные личности и клеветы, ныне, к несчастию, слишком обыкновенные. Публика не заслуживает такого неуважения.

(А. С. Пушкин, 21)

…Будет буря, мы поспорим

И помужествуем с ней.

(Н. М. Языков, 20)

Обманчивой волной молвы не увлекайся,

Не верь ни браням, ни хвалам

Продажных голосов, в их споры не мешайся,

В их непристойный шум и гам,

Но, чувствуя себя, судьбы своей высокой

Не забывая никогда,

Но, тих и величав, проникнутый глубоко

Святыней чистого труда,

Будь сам себе судьей, суди себя сурово…

И паче всякого греха

Беги ты лени: в ней слабеют ум и слово,

Полет мечты и звон стиха;

Так будь неутомим!

(Н. М. Языков, 24)

…Всякий человек рожден быть счастливым, но чтоб познать свое счастье, душа его осуждена к борению с противоречиями мира. (Д. В. Веневитинов, 10)

Чтоб бороться с врагом, надо непременно видеть его. Без видения духов борьба с ними не имеет места: может быть одно увлечение ими и рабское повиновение им. (Игнатий, 5, Введение)

Нет в мире неблагодарнее занятия, как сражаться за покойников: завоевывают трон, забывая, что некого посадить на него, потому что царь умер. (А. И. Герцен, 6, 2)

…Одно действование может вполне удовлетворить человека. Действование – сама личность… В разумном, нравственно свободном и страстно энергетическом деянии человек достигает действительности своей личности и увековечивает себя в мире событий. В таком деянии человек вечен во временности, бесконечен в конечности,

представитель рода и самого себя, живой и сознательный орган своей эпохи. (А. И. Герцен, 6, 4)

В юности человек имеет непременно какую-нибудь мономанию, какой-нибудь несправедливый перевес, какую-нибудь исключительность и бездну готовых истин. Плоская натура при первой встрече с действительностию, при первом жестком толчке плюет на прежнюю святыню души своей, ругается над своими заблуждениями и по мере надобности берет взятки, женится из денег, строит дом, два… Благородная, но не реальная натура идет наперекор событиям, не стремится понять препятствий, а сломить их, лишь бы спасти свои юношеские мечты, и обыкновенно, видя, что нет успеха, останавливается и, остановившись, повторяет всю жизнь одну и ту же ноту, как роговой музыкант. Натура действительная не так поступает: она воспитывает свои убеждения по событиям, так, как Петр I воспитывал своих воинов шведскими войнами… (А. И. Герцен, 7, 2, 3)

…Одна крайность вызывает всегда такую же крайность с противоположной стороны. (А. И. Герцен, 8, 1)

Чем более развита жизнь, чем в высшую сферу перешла она, тем отчаяннее борьба бытия и небытия, тем ближе они друг к другу. (А. И. Герцен, 8, 3)

Побежденное и старое не тотчас сходит в могилу; долговечность и упорность отходящего основаны на внутренней хранительной силе всего сущего: ею защищается донельзя все однажды призванное к жизни; всемирная экономия не позволяет ничему сущему сойти в могилу прежде истощения всех сил. (А. И. Герцен, 8, 4)

Природа с своими вечными уловками и экономическими хитростями дает юность человеку, но человека сложившегося берет для себя, она его втягивает, впутывает в ткань общественных и семейных отношений, в три четверти не зависящих от него, он, разумеется, дает своим действиям свой личный характер, но он гораздо меньше принадлежит себе, лирический элемент личности ослаблен, а потому и чувства и наслаждение все слабее, кроме ума и воли. (А. И. Герцен, 9, 1, 3)

Жизнь обманула, история обманула, обманула в свою пользу: ей нужны для закваски сумасшедшие, и дела нет, что с ними будет, когда они придут в себя; она их употребила – пусть доживают свой век в инвалидном доме. (А. И. Герцен, 9, Рассказ о семейной драме, 1)

Счастливые безумцы, никогда не трезвеющие, – им незнакома внутренняя борьба, они страдают от внешних причин, от злых людей и случайностей; внутри все цело, совесть спокойна, они довольны. Оттого-то червь, точащий других, им кажется капризом, эпикуреизмом сытого ума, праздной иронией. Они видят, что раненый смеется над своей деревяшкой, и заключают, что ему операция ничего не стоила; им и в голову не приходит, отчего он состарился не по летам и как ноет отнятая нога при перемене погоды, при дуновении ветра. (А. И. Герцен, 9, Рассказ о семейной драме, 1)

Сила не заключает в своем понятии сознательности как необходимого условия, напротив, она тем непреодолимее – чем безумнее, тем страшнее – чем бессознательнее. От поврежденного человека можно спастись, от стада бешеных волков – труднее, а перед бессмысленной стихией человеку остается сложить руки и погибнуть. (А. И. Герцен, 9, 6, 9, 2)

Великие революции никогда не совершаются по заранее и окончательно установленной программе. Это осознание того, чего не хотят. Борьба есть истинное рождение общественных обновлений; посредством борьбы и сравнения общие и отвлеченные идеи, неясные стремления превращаются в установления, законы, обычаи. (А. И. Герцен, 11, 11)