Афоризмы. Русские мыслители. От Ломоносова до Герцена

Носков В. Г.

(В. В. Капнист, 4)

Опасен крупный враг,

А мелкий часто вдвое.

(И. И. Дмитриев, 11)

Но без товарища и радость нам не в радость:

Желаешь для себя, а ищешь разделить!

(И. И. Дмитриев, 17)

Известных я врагов всегда предпочитаю

Друзьям, которые царапать мастера.

(В. Л. Пушкин, 12)

Помысли, что нас

судят в наших друзьях; выбрать друга значит дать обществу свой образ и открыть свое сердце. Всякий бы трепетал, если бы размыслил, сколь важно признать кого своим другом. Хочешь ли быть почтен? Обращайся с людьми почтенными. (И. А. Крылов, 3)

В дружбе, как в любви, должно щадить чувства и вкус от притупления… Любовь пишется с завязанными глазами; но у дружества снимается сия завязка; дружество рассматривает, прежде нежели избирает, и привязывается к одним достоинствам особы, ибо те одни достойны быть любимы, которые в себе самих заключают причину, побуждающую их любить. (И. А. Крылов, 3)

Мстят сильно иногда бессильные враги:

Так слишком на свою ты силу не надейся!

(И. А. Крылов, 26)

Услужливый дурак опаснее врага.

(И. А. Крылов, 27)

Мы все ошибаемся, считая непринужденностию дружескою многое, чего бы мы себе не позволили с посторонними. В этой непринужденности часто бывает много оскорбительного; иногда позволяешь себе говорить с некоторою беспечною легкостию при всех то, что надобно только сказать наедине: можно ли назвать это откровенностию? Нет! это просто пренебрежение, болтливость, которая вертит языком, не заботясь, оскорбит ли то, что скажешь, или нет! А такова рода забота необходимее с друзьями, нежели с посторонними. (В. А. Жуковский, 10)

В тесных долговременных связях мы иногда страдаем не от несогласия мыслей и чувств, а, так сказать, от неравенства в их возвышенности и силе. Вот два инструмента: оба настроены верно и в том же тоне; но на втором меньше струн. Оттого есть ноты, возможные лишь на лучшей арфе; оттого она часто звучит одна. О досада на безответность, когда сердце стремится выразить себя! О скорбное ощущение какой-то пустоты, неожиданной в круге, где заключен наш мир! Кто, испытывая тебя, не покушался роптать на рок! Но не будем же несправедливы, не будем требовать того, что почти невозможно, и вспомним, что большая часть жизни принадлежит к категории низших тонов. (А. И. Тургенев, 5, 1823–1824 гг.)

Когда человек, нами давно любимый, начинает изменяться или изменять себя, как долго мы спорим с очевидностью, как долго ищем, чего уже нет или не было; как тяжко сказать: призрак друга, прости! И что будет на твоем месте, даже не могила и не ничто, а хуже! (А. И. Тургенев, 5, 1823–1824 гг.)

Мы пережили многое и многих, но не дружбу: она неприкосновенна… выше мнений и отношений враждебных света, недоступна никакому постороннему влиянию. (А. И. Тургенев, 21)

Вы скажете: мало ли людей с одним

образом мыслей и с одними чувствованиями; неужели все это друзья? Дело в том, что эти чувствования и мысли не стоят ни гроша. Дружба не принимает чувствований и мыслей на вес, на меру и по тарифу. Истинные друзья могут ссориться между собою, гневаться один на другого, даже бранить друг друга, точно так же, как мы бываем недовольны собою, гневаемся на себя и сознаемся в своих ошибках. Сказать о друге: он не способен ни к чему дурному, а в этом случае поступил неблагоразумно, есть то же, что сказать: сознаюсь, что я поступил неосторожно. Вы будете ссориться, гневаться и будете душевно любить друг друга… Это настоящая дружба, а дружба есть точь-в-точь любовь. Истинной любви нет без дружбы, а дружбы – без любви. (Ф. В. Булгарин, 4)

Людской семьи не зная тайн,

Зовешь ты братьями людей;

Будь так, но затверди верней,

Что первородный брат был Каин.

(П. А. Вяземский, 6)

С мольбой моей печальной и мятежной,

С доверчивой надеждой первых лет,

Друзьям иным душой предался нежной;

Но горек был небратский их привет.

(А. С. Пушкин, 4)

Не делай никогда сам то, что можешь заставить сделать через другого… Не делай никогда для другого то, что можешь сделать для себя. (А. С. Пушкин, 26)

Что восхитительнее, краше

Свободных, дружеских бесед,

Когда за пенистою чашей

С поэтом говорит поэт?

(Н. М. Языков, 16)

…Кричат, бранятся непристойно

Жрецы поэзии святой.

Так точно праздничной порой

Кипит торговля площадная;

Так говорливо вторит ей

Разноголосица живая

Старух, индеек и гусей!

(Н. М. Языков, 18)

Все тлен и миг! Блажен, кому с друзьями

Свою весну пропировать дано,

Кто видит мир туманными глазами

И любит жизнь за песни и вино!

(Н. М. Языков, 19)

Смиренный неспособен иметь злобы и ненависти: он не имеет врагов. Если кто из человеков причиняет ему обиды, он видит в этом человеке орудие правосудия или промысла Божия. (Игнатий, 1, О истинном и ложном смиренномудрии)

Утешителен, отраден для христианина голос его собрата в этой тьме и сени смертной, в которой мы совершаем наше земное странствие, шествуя к небу. (Игнатий, 8, 153)

Мы вносим в наших отношениях с людьми заднюю мысль, которая тотчас убивает самой дрянной прозой поэтическое отношение. Человек в человеке всегда видит неприятеля, с которым надобно драться, лукавить и спешить определить условия перемирия. Какое уж тут наслаждение? (А. И. Герцен, 1, 2, 5)

Участие людское оскорбительнее людского холода… Дружба считает лучшим правом своим привязывать друга к позорному столбу… потом требовать исполнения советов… как бы они ни были противны тому, которому советуют… (А. И. Герцен, 1, 2, 5)