After 2

Тодд Анна

– Он знает, что ты думаешь по поводу всего этого? – она спрашивает.

– Нет, я сказала, что мне нужно время, чтобы все обдумать, и он уехал на ночь... но я собираюсь позвонить ему.

– Думаю, ему следует немного понервничать, – Энн улыбается.

– Думаю, да, – идея мучить его мне совсем не нравится, но за это время он может обдумать свои поступки.

– Он должен понять, что у его неправильных решений есть последствия. Я сделаю ужин, а ты можешь вывести Гарри из его страданий? – она смеется.

Ее юмор помогает мне забыть о прошлом Гарри, и я знаю, что она права насчет того, что ему нужно знать последствия. Я готова двигаться мимо всего этого, или, по крайней мере, попытаться, но он должен осознать свою вину, у нас еще есть, что обсудить. Мне нужно убедиться, что он больше никогда этого не повторит, и что демоны из его прошлого больше не затронут наши отношения.

– Что ты хочешь поесть?

– Без разницы, я могу помочь, – предлагаю, но она качает головой.

– Просто отдохни. У тебя был сложный день из-за Гарри... и твоей мамы.

– Да... она неприятная.

– Неприятная? Я бы использовала другое слово, но она все-таки твоя мать.

– Она своего рода с... не очень хорошая женщина, – я говорю, не желая

произносить плохое слово перед Энн.

– Она сучка, я скажу это за тебя, – она смеется, и я присоединюсь.

На ужин Энн делает тако с курицей, во время готовки мы разговариваем о Рождестве, погоде и обо всем остальном, но только не о том, что на самом деле у меня в мыслях. Это Гарри.

– Так, что ты об этом думаешь? – она спрашивает.

– Извините... что?

– Я спросила, какая завтра будет погода на твое усмотрение, но ты, очевидно, отвлеклась, – она дразнит.

– Извините, – я делаю глоток воды. То, что я не звоню ему и не говорю, чтобы он приехал домой, буквально убивает меня. – Как вы думаете, он уже достаточно понервничал? Прошло почти три часа, – я не признаю, что на самом деле считала минуты.

– Нет, но это не мой выбор, – она отвечает.

– Я должна, – говорю и выхожу из кухни, чтобы позвонить ему.

Удивление слышится в его голосе, когда он отвечает на звонок.

– Тесса?

– Я все обдумала...

– Уже? – его голос дрожит.

– Да, у нас еще есть, о чем поговорить, и я хотела бы, чтобы ты вернулся домой.

– Да... да, конечно. Я буду через десять минут, – он быстро произносит.

– Хорошо... – я вешаю трубку.

У меня есть десять минут, чтобы сосредоточиться, прежде чем он приедет. Мне нужно стоять на своем и убедиться в том, что он осознал свои ошибки и сказать, что я все равно люблю его.

Нервно хожу взад и вперед, ожидая его приезда. Мне кажется, что прошел уже целый час, прежде чем входная дверь открывается, и я слышу, как его ботинки падают на пол небольшой прихожей. Когда он открывает дверь спальни, мое сердце в тысячный раз разбивается. Его глаза опухшие и покрасневшие. Он ничего не говорит, вместо этого он подходит ко мне и помещает небольшой предмет в мою ладонь. Бумага?

Я смотрю на него, когда он сжимает мою руку в кулак, где находится сложенный клочок бумаги.

– Прочитай это, прежде чем сделаешь выбор, – он просит.

Я разжимаю ладонь тогда, когда он оставляет небольшой поцелуй на моем виске и выходит из комнаты.

Комментарий к Часть 134. Дорогие читатели! Спасибо вам за ваши отзывы!

Ловите новую главу:)

Люблю вас!!хх

====== Часть 135. ======

Когда я разворачиваю листок, мои глаза расширяются от удивления. На обеих страницах что-то написано небрежным почерком. Я сразу узнаю стиль Гарри и пробегаюсь взглядом по строчкам. Это письмо, рукописное письмо от Гарри. Я боюсь его читать, но мне нужно.

“Тесс,

Так как я не очень хорош в словах, я, возможно, украду некоторые у Дарси, которого ты так долго представляешь в своем воображении.

Я пишу без намерения сделать тебе больно или унизить тебя, с пожеланиями, которые, ради нашего счастья, не могут быть забыты так скоро. Не без усилий, но не с моей стороны, это письмо должно быть прочитано. Ты должна, поэтому я прошу прощения за свободу, которой часто тебя обделял. Я знаю, ты, возможно, согласишься на это с неохотой, но я требую этого не у тебя, а у твоей справедливости.

..

Я знаю, что совершил так много дерьмовых поступков, и я ни в коем случае не заслуживаю тебя, но прошу, пожалуйста, оставь это в прошлом. Прости за то, что всегда прошу от тебя слишком много. Если бы я мог предотвратить это, я бы непременно это сделал. Знаю, ты зла и разочарована из-за того, что я совершил, и это убивает меня. Но вместо оправданий я хочу рассказать тебе обо мне, о том, кого ты никогда не знала. Я собираюсь начать с того, что вспомню, уверен, этого дерьма было больше, но я клянусь, что с этого дня больше ничего от тебя не скрою. Когда мне было десять, я украл велосипед у соседей, а потом сломал его и, когда меня спрашивали, лгал. В том же году я разбил окно в гостиной бейсбольным мячиком, и опять лгал. Мой отец ушел от нас вскоре после этого, и я был рад. У меня было не много друзей, потому что я был придурком. Я часто избивал младших детей, в принципе, каждый день. Я был обузой для своей мамы, это был последний год, когда я сказал, что люблю ее. Я уже не помню всех подробностей моего отвратительного поведения, просто знаю, что таких случаев было очень много. Когда мне было около тринадцати лет, мы с друзьями ограбили аптеку, которая находилась поблизости от моего дома. Мы украли кучу ненужного дерьма, даже не знаю, зачем мы это сделали. Но когда один из моих друзей был пойман, я заставил его взять всю вину на себя, что он и сделал. Я выкурил свою первую сигарету, когда мне было тринадцать. На вкус это было очень противно, и я кашлял в течение десяти минут. После того момента я больше не курил, пока не начал употреблять марихуану, но об этом позже. В четырнадцать я потерял девственность со старшей сестрой моего друга Марка. Она была семнадцатилетней шлюхой, для меня это был неловкий опыт, но мне понравилось. Она переспала со всеми моими друзьями, не только со мной. Прошел месяц после моего первого секса, и я сделал это снова. Я трахался с разными легкодоступными девушками и всегда лгал насчет своего возраста. Ни кому из них не было дела до меня, и мне тоже было плевать на них. В том же году я начал часто курить марихуану, потом начал пить, мы с друзьями воровали алкоголь у своих родителей или в той же аптеке, о которой я упоминал. Я начал слишком много драться. Несколько раз мне надрали задницу, но почти всегда выигрывал я. Я всегда был очень злым, всегда, и мне приносило удовольствие, когда страдал кто-то другой. Все время я дрался с людьми ради веселья. Самый худший из них был парень по имени Такер, он был из бедной семьи, его одежда была старой и изношенной, и я всячески издевался над ним из-за этого. Я нарисовал на его рубашке ручкой, чтобы проверить, стирает ли он одежду. Это ужасно, знаю. В общем, в один прекрасный день я ударил его в плечо, просто для того, чтобы казаться крутым. Он разозлился и назвал меня сволочью, так что я выбил из него все дерьмо. У него был сломан нос, а у его матери не было денег, чтобы отвести его к врачу, но я все равно продолжал издеваться над ним. Несколько месяцев спустя мать у него умерла, и его взяли в приемную,

к счастью богатую семью. Спустя время он проехал мимо меня на шикарном автомобиле, это был мой шестнадцатый День Рождения. Тогда я был зол и хотел найти его, чтобы снова разбить ему нос, но сейчас я рад за него. Пожалуй, я пропущу то время, когда мне было шестнадцать, потому что там не было ничего кроме выпивки, кайфа и драк. На самом деле, так было и в семнадцать лет. Я взломал несколько машин и выбил несколько окон. Когда мне было восемнадцать, я встретил Джеймса, он был клевый, потому что ему было на все плевать так же, как и мне. Каждый день наша группа пила. Каждую ночь я приходил домой пьяным, меня рвало на пол, а моя мама убирала за мной. Каждую ночь я что-нибудь ломал. У нас была своя банда, и никто с нами не связывался. Наши игры начались с Натали, о которой ты уже знаешь. Клянусь, это было самое ужасное. Я знаю, что у тебя отвращение ко мне из-за того, что мне было плевать на нее. Только сейчас, когда я пришел в этот пустой номер отеля, я подумал о Натали. Я все еще чувствую себя отвратительно, как и должен, но мне пришла мысль, вдруг кто-нибудь поступит так же с тобой? Я чуть не съехал на обочину, представляя тебя на месте Натали. Это было ужасно, я ужасно поступил с ней. Одна из таких девушек по имени Мелисса сказала, что привязалась ко мне, но из этого ничего не вышло. Она была неприятной и развязной. Я рассказал всем, что у нее проблемы с гигиеной, там... так что каждый издевался над ней, и она больше меня не беспокоила. Я был взят под арест за то, что был пьяным на глазах общественности, моя мама была очень зла и оставила меня там на всю ночь. Последней каплей было то, что все узнали о дерьме с Натали. Я закатил истерику, когда мама упомянула, что посылает меня в Америку, я не хотел менять свою жизнь, какой бы ужасной она не была. Но когда я выбил дерьмо из кого-то перед толпой на фестивале, мама все решила. Я подал заявку в WSU и был принят. Когда я приехал сюда, то чертовски ненавидел Америку. Я ненавидел все. Я так злился из-за того, что теперь живу рядом с отцом, так что я продолжил выпивать и ходить на вечеринки. На одной из таких вечеринок я познакомился со Стеф, потом она меня представила своим друзьям. Я хорошо поладил с Найлом. Дэн и Джейс были полными придурками, но Джейс был хуже. Ты уже знаешь о сестре Дэна, поэтому я пропущу это. С тех пор было еще несколько девушек, которых я трахал, их было не так много, как ты думаешь. Я, действительно, переспал с Молли сразу после того, как мы впервые поцеловались, но единственная причина, по которой я это сделал было то, что я не мог перестать думать о тебе. Я не мог выбросить тебя из головы, Тесс. Когда я был с Молли, представлял тебя на ее месте, я надеялся, что это поможет, но ничего не получилось. Я знал, что это не ты, ты была бы в тысячу раз лучше. Я продолжал твердить себе, если еще раз увижу тебя, пойму, что это временное увлечение и ничего больше. Просто похоть. Но каждый раз, когда я видел тебя, хотел все больше и больше. Я раздражал тебя, потому что так ты произносила мое имя. Я хотел знать, о чем ты думала, когда, нахмурившись, смотрела в книгу, хотел разгладить складки между твоих бровей, хотел узнать, о чем вы шептались с Лиамом. Я хотел знать, что ты писала в своем чертовом ежедневнике. На самом деле, один раз я почти забрал его у тебя, в тот день, когда ты упала, а я подал его тебе. Ты, наверное, не помнишь, но тогда ты была в фиолетовой блузке и отвратительной серой юбке, которую носила каждый день. После того дня в твоей комнате, когда я разбросал твои заметки и поцеловал тебя у стены, я был слишком одержим, чтобы держаться подальше, я постоянно думал о тебе, каждая моя мысль не могла обойтись без тебя. Сначала я не понимал, что со мной происходит, не понимал, почему стал так одержим тобой. В первую ночь, когда ты осталась со мной, я уже знал, что люблю тебя. Знал, что сделаю для тебя что угодно. Это звучит хреново после того, как я с тобой поступил, но это правда. Клянусь. И я стал мечтать, мечтать о тебе... мечтать о том, какой была бы моя жизнь, если бы рядом была ты. Я представлял, как мы сидим на диване, твои ноги на моих коленях, ты увлеченно читаешь роман с ручкой в зубах, а я за тобой наблюдаю. Не знаю почему, но я не мог выбросить это из головы. Я хотел, чтобы ты была моей, но знал, что ты никогда не почувствуешь того же, это меня мучило. Я запугивал любого, кто хотел сесть с тобой и Лиамом, чтобы убедиться, что я могу сесть там, просто чтобы быть рядом. Я снова и снова твердил себе, что делаю это только для того, чтобы выиграть пари. Я знал, что лгал самому себе, но не готов был в этом признаться. Я делал какие-то странные вещи, чтобы тешить мою одержимость тобой. Я подчеркивал строки в романах, которые напоминали мне о тебе. Хочешь узнать, какая была первой? Это была строчка:

“Он сделал шаг назад, стараясь долго на нее не смотреть, она была для него солнцем, хоть он этого не признавал”.

Я понял, что люблю тебя, когда выделил строки чертового Толстого. Я не врал, когда сказал на глазах у всех, что люблю тебя. В тот день, когда ты сказала, что любишь меня, я впервые почувствовал, что у меня есть надежда. Надежда за нас. Не знаю, почему продолжал причинять тебе боль, а затем мириться. Я не буду тратить время на оправдания, потому что у меня их нет. Все, что я знаю, это то, что ты делаешь меня счастливым, Тесс. Ты любишь меня, когда не должна этого делать, и ты мне нужна. Я всегда нуждался в тебе и всегда буду. Когда ты ушла от меня на прошлой неделе, это чуть не убило меня, я был потерян. Настолько потерян без тебя. Тогда я пошел с кем-то на свидание, я не собирался говорить тебе, но теперь не могу снова тебя обманывать. На самом деле, я бы даже не назвал это свиданием. Между нами ничего не произошло, я почти поцеловал ее, но затем остановил себя. Я не мог поцеловать ее, я не могу поцеловать кого-то, кроме тебя. Она ничто по сравнению с тобой. Никто и никогда не сравнится с тобой. Я знаю, что уже слишком поздно для этого, особенно теперь, когда ты знаешь все дерьмо, которое я когда-либо совершал. Я могу только молиться за то, что после прочтения этого письма ты будешь любить меня так же. Если нет, то все в порядке. Я пойму. Знаю, что ты во всем лучше меня, я не романтик, я никогда не напишу тебе стихи или песню, я даже не добрый. Я не могу обещать, что снова не причиню тебе боль, но я могу поклясться, что буду любить тебя до дня моей смерти. Я ужасный человек, и я не заслуживаю тебя, но надеюсь, что ты позволишь мне восстановить твое доверие ко мне. Я прошу прощения за всю боль, которую причинил тебе, и я пойму, если ты не сможешь простить меня. Извини, это письмо не предполагалось быть таким длинным, я опять облажался намного больше, чем думал.